Дэвид Годман

Жизнь с Раманой Махарши Воспоминания Аннамалая Свами

Предисловие

Бхагаван Шри Рамана Махарши широко признан одним из величайших индийских духовных учителей современности. В 1896 году еще будучи шестнадцатилетним юношей, он пришел к реализации Я во время драматичного переживания смерти, длившегося около двадцати минут. Поскольку до того момента ему не приходилось иметь дело с духовным поиском и с соответствующей практикой, то поначалу это переживание его озадачило. Первые несколько недель после реализации он попеременно думал, что либо в него вселился некий дух, либо сразило странное, но весьма приятное заболевание. Он никому не сказал о своем опыте и попытался продолжить жить как обычный южноиндийский школьник. В последующие дни это ему почти удавалось, но где-то спустя шесть недель мирская рутина школьной и семейной жизни настолько опостылела ему, что он решил покинуть дом и найти место, где смог бы спокойно пребывать в переживании Я без неуместного вмешательства и помех.

Он решил отправиться к Аруначале, знаменитой священной горе, расположенной в ста двадцати милях к юго-западу от Мадраса. Выбор был далеко не случаен: в ранние годы он всегда чувствовал благоговение при упоминании имени Аруначалы. По сути, прежде чем его неверное представление было развеяно родственником, он думал, что Аруначала – это некий небесный мир, а не находящееся на земле место паломничества, куда можно добраться на общественном транспорте. В более поздние годы он говорил людям, что Аруначала – его Гуру, и иногда утверждал, что именно сила Аруначалы привела его к реализации, а позднее – вызвала притяжение к своей физической форме.

Юный Рамана Махарши приложил немалые усилия, чтобы никто из его семьи не узнал, куда он отправился. Он тайно покинул дом и три дня спустя, проделав полный приключений путь, добрался до Аруначалы. Оставшиеся пятьдесят четыре года своей жизни он провел на священной горе либо у ее подножия, не желая покидать ее даже на день.

В первый же день по прибытии он выбросил все свои деньги и пожитки, кроме набедренной повязки, обрил голову в знак духовного отречения от мира и нашел спокойное место на территории главного храма Аруначалы, где мог сидеть, никем не тревожимый. Последующие четыре или пять лет почти все свое время он проводил, сидя с закрытыми глазами в различных храмах и у алтарей, полностью погруженный во всепоглощающее осознавание Я. Время от времени ему приносили еду сочувствующие посетители или паломники, позднее – постоянный служитель, однако, за исключением недолгого периода, когда он покинул свое место и отправился просить подаяние, он не выказывал никакого интереса к своему телесному состоянию или же к событиям во внешнем мире, происходящим вокруг него.

В 1901 году он перебрался в пещеру Вирупакша, расположенную в трехстах футах вверх по горе за главным храмом, и оставался там большую часть последующих четырнадцати лет. Со временем он начал проявлять некоторый интерес к посетителям, которые приходили увидеть его, однако разговаривал редко. Он по-прежнему предпочитал проводить большую часть дня, сидя в молчании или бродя по склонам Аруначалы. К нему стали привлекаться преданные, еще когда он неподвижно сидел в храме. К тому времени как он перебрался в пещеру Вирупакша, у него уже была небольшая группа последователей, которая время от времени пополнялась захожими паломниками.

В санскрите есть слово «тапас», которое означает интенсивную духовную практику, сопровождаемую физическим самоотречением или даже умерщвлением плоти, благодаря чему духовная нечистота постепенно сгорает. Некоторые люди тянулись к нему, поскольку чувствовали, что человек, выполняющий столь интенсивный тапас (в первые годы в храме он часто сидел без движения дни напролет), должен обладать огромной духовной силой. Другие стремились к нему, потому что явственно ощущали излучение любви и радости, исходящее от его физической формы.

В последние годы своей жизни Рамана Махарши недвусмысленно давал понять, что в молодости, находясь у Аруначалы, он не практиковал ни одну из форм тапаса или медитации. Если его когда-либо спрашивали об этом, он отвечал, что Я-реализация случилась с ним во время переживания смерти в родительском доме в 1896 г. и что последующие годы, проведенные в безмолвном, неподвижном сидении, были всего лишь ответом на внутреннюю потребность оставаться полностью погруженным в переживание Я.