Жизнь щедра

До половодья вряд ли доплыву –

Запутаюсь в чужой рыбацкой снасти,

Что с осени осталась обрастать

Мохнатой тиной

И вселенским сором.

Её уже не думают достать.

…Всё в берега войдёт

В июне скором.

Тогда, быть может, тихо позову,

И скажешь ты,

Что постучалась поздно.

И не меня ты любишь наяву,

А сны свои, где всё опять серьёзно.

* * *

Зачем звонишь мне каждый день,

Зачем теряюсь, что ответить?

Ведь отцвела давно сирень,

О пятипалой глупо бредить.

Я – в зоне, где сигнала нет.

Я – вся в себе.

Стучаться поздно.

Зачем твой вижу силуэт? –

Чтобы принять тебя серьёзно?!

Живу в гармонии с собой.

Всё хорошо.

Года проходят.

Нужны лишь грелка и покой.

От бега в гору ноги сводит.

А до вершины добреду –

Вдруг не раскрыться парашюту?

Средь облаков и пропаду,

Слезам дав волю на минуту.

…Но манят, манят облака

Неуловимостью движений…

Я жду настырного звонка,

Как сериала продолжений.

* * *

Нет. Мне не скучно.

Мне легко

Средь трав душистых и соцветий.

И все проблемы далеко,

Как будто из других столетий.

Лишь только б холод не настиг:

Тогда тоска и сожаленья

О том, что был пропущен миг –

Для душ озябших единенья.

Лишь только б дождь не зарядил

Царапать крыши жесть гвоздями…

Дождь в августе частенько лил,

И звёзды были в нём гостями.

Да где уж мне звезду поймать?

Лишь вышла бы под чёрный купол,

Тоску и боль сумев прогнать,–

И выход в мир слепец нащупал.

…Пока же тучи лишь летят

То над рекой, то из-за леса.

Тоска в обнимку с болью спят.

Все дни прозрачны и без веса,

Как одуванчиковый пух –

Летят спокойно в неизвестность.

Репьями одарил лопух,

Пока прощупывала местность.

* * *

…Сразило дерево в грозу.

Враз рухнуло –

С тяжёлым треском,

Переломилось на весу.

…А небо озарялось блеском

Всех молний,

Что несли пожар,

И смерть, и чёрные уголья.

И показался лес так стар,

Что для грозы в нём сплошь раздолье.

Переломить на части жизнь:

Часть – до вчера

И то –

Что после.

За воздух пятернёй держись.

Ладонь другая сердца возле.

Держись – и рвись теперь на свет,

Где воздух обожжён озоном.

Пусть ты помят, потрёпан, сед,

Не опьянён церковным звоном,

Что говорит тебе: «Смирись.

Не возвращается былое».

Смотри по-прежнему лишь ввысь –

Там коромыселко цветное.

Беги из чёрной полосы

Туда, где свет сквозь листья льётся,

Где капли не дождя, – росы.

Роса со щёк рукой смахнётся.

* * *

Да, это так:

Тебе не верю,

Но ты стучишься снова в дверь.

Всё время помню, что потери

Не избежать.

Боюсь потерь!

Зачем к себе я приручаю?

Я – ледяной, осенний пруд.

Я ничего не обещаю.

(А годы всё быстрей идут.)

Зачем к тебе я привыкаю? –

Себе задам пустой вопрос.

Души капризам потакаю?

Иль что-то с ней, с душой, стряслось?

Зачем так падал он отвесно,

Осенний лист, к нам на весло?

Что будет дальше – мне известно,

На встречи редкие – везло.

* * *

А ветер прямо валит с ног.

И столько наломал он веток!

А человек так одинок.

…Хоть три денька бы напоследок

Всей кожей лето ощутить,

А тут – озноб и прозябанье…

Хотела снова полюбить,

Но только – что за наказанье! –

Другие вижу всё глаза,

Что близоруко смотрят мимо.

Я взвешу «против» все и «за»:

Что под водой, и что столь зримо.

…А рябь такая на реке! –

Плыть против ветра –

Нахлебаться.

Годов так много в рюкзаке,

Что в горы с ними не собраться.

Давно не виден перевал.

Он пройден.

Скучная равнина.

И пусть чужой бы обнимал…

Ведь чувства наши –

Та же глина:

Всё можно вылепить суметь

И закалить в горниле страсти,

Плыть против ветра лишь бы сметь

И сердце рвать своё на части.

* * *

Ужель ты мною очарован?

Давно привыкла быть одна.

Мой голос льдом, как цепью, скован,

И глубина вся не видна.

Зачем придумал наважденье,

Что бьют ключи под коркой льда?

Я не вводила в заблужденье:

Твоя беда – твоя беда.

Лишь ты зачем-то вдруг увидел

Сквозь лёд диковинный узор.

…Тебя ничем Бог не обидел,

Но в душу внёс такой разор!

Тебе любви хотелось, сказки,

Чтоб зимний лес околдовал

Лишь тем,

Что был без чёрной краски,

Но – пустячок,

Что лес тот спал.

* * *

Ещё чуть-чуть –

И снова холода.

Уже крепчает ветер не на шутку.

И волны гонит чёрная вода.

И не найти по се́рдцу незабудку.

Один лишь распушился лисий хвост:

Он воздух безмятежно подметает.

Все травы нынче в человечий рост.

Пока ещё трава не высыхает.

Но скоро, скоро…

Осени диктат

Возьмёт теченье жизни жёстко в руки.

Зачем так тянет посмотреть назад?

Все возвращенья – только боль и муки.

И многое растеряно в бегах,

И не собрать в единое осколки.

Не ищут постоянство в облаках,

А в стоге сена – ржавые иголки.

Не ищут отгоревшую любовь:

Не загорятся снова головешки.

Стучат в мозгу воспоминанья вновь,

Как в скорлупе созревшие орешки.

И скорлупу так тянет расколоть:

Что там? Ядро?

Иль пустота чернеет?

И почему придумал так Господь,

Что все воспоминанья не имеют

Единый, свой, устойчивый рельеф?

В них всё другое, чем когда-то было…

Что говорилось громко, нараспев,

Теперь бубним под нос себе уныло.

* * *

А любовь пока что за горами.

Отчего же крылья проросли?

Показалось: жизнь щедра дарами.

И за ними ноги понесли

По обрыву, ледяному краю.

И зажмурься – в пропасть не смотри.

Я теперь уже почти летаю.

Не нужны совсем поводыри.

Ну, сорвёшься…

Ну, и что такого…

Только миг, –

А дальше ничего.

…Трубный голос есть у жизни зова.

Как хочу не слышать я его.

* * *

Зачем опять обманывать себя,