Жизнь, смерть и жизнь после смерти. Что нам известно?

Каждый из нас с момента своего рождения из божественного источника отмечен божественной искрой. Мы несем в себе часть источника бытия. И благодаря этому мы бессмертны. Многие люди приходят к пониманию, что физическое тело представляет собой лишь дом, храм или — как мы часто говорим — кокон, в котором душа обитает определенное количество лет, пока не переходит в другое состояние, которое описывается как смерть. И когда последняя наступает, выходит из кокона и устремляется на свободу, как бабочка, если следовать метафорическому ряду, который мы используем, когда говорим на эту тему с умирающими детьми, их братьями и сестрами.

Последние двадцать лет я занималась главным образом умирающими пациентами.

Когда я только приступила к работе, то не была заинтересована вопросом существования жизни после смерти, и мне было совершенно ясно лишь то, что смерть действительно существует, мои медицинские знания неоспоримо подтверждали это. Если разбираться с определением смерти, то можно обратить внимание на то, что речь обычно идет только о физическом теле, как будто человек состоит только из одного этого «кокона». Я принадлежала к тем ученым, которые подобную точку зрения никогда не ставили под сомнение. Определение смерти приобрело особое значение и актуальность в шестидесятые годы XX века, когда начала развиваться трансплантация органов, главным образом таких, как печень и сердце, и встал вопрос, в какой момент мы уполномочены с этической и законодательной точки зрения взять органы одного пациента, чтобы пересадить их другому и тем самым спасти его жизнь. Возникли большие проблемы в судебной практике: врачам предъявляли иски, с одной стороны, люди, которые утверждали, что их член семьи был еще жив, когда у него изымали соответствующий орган, с другой же стороны, их обвиняли, что они слишком медлили с трансплантацией, понапрасну продлевая жизнь донора.

Общества страхования жизни также стимулировали обсуждение этого вопроса. Если в следствии несчастного случая гибнет семья, часто крайне важно знать, кто умер первым, даже когда речь идет лишь о минутах. В данном случае все вращается вокруг денег и вопроса, кому они достанутся. Излишне говорить, что меня эти дрязги, связанные со смертью, всегда оставляли равнодушной. Однако в связи со своей работой я была вынуждена сталкиваться с подобными проблемами.

От природы я скептик. И если бы не мой опыт, вряд ли когда-нибудь заинтересовалась бы возможностью жизни после смерти. Но определенные факты, которые часто повторялись, не оставили мне другого выбора, как обратиться к этой проблеме. Я очень удивлялась тому, что еще никто не озаботился вопросом смерти настолько, чтобы его серьезно исследовать: даже не по определенным научным соображениям, или исходя из юридического интереса, а просто из-за естественного любопытства.

Ежедневно во всем мире умирают люди. И, тем не менее, наше общество, которое настолько развито, что смогло отправить человека на Луну и вернуть его назад живым и здоровым, не предприняло никаких усилий, чтобы изучить смерть и дать актуальное и всеохватывающее ее определения. Разве это не удивительно?

В то время когда я находилась в процессе работы с умирающими и продолжала преподавательскую деятельность, мои студенты и я решили, что хотим попробовать поискать соответствующее современному мышлению всеобъемлющее определение смерти. В Библии сказано: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам». Другими словами: учитель появится, когда ученик будет готов. Так и получилось. Уже через неделю после того, как мы поставили этот важный вопрос и обязали самих себя найти ответ на него, нас посетила одна медицинская сестра, которая поделилась с нами своим переживанием. Оно было связано с женщиной, которая уже в пятнадцатый раз лежала в отделении интенсивной терапии. Так же как и раньше, все считали, что теперь-то она, скорее всего, умрет. Эта пациентка и стала первым зафиксированным нами случаем, связанным с предсмертными переживаниями.

Занимаясь этой женщиной, я стала обращать пристальное внимание и на других умирающих больных — на все необъяснимые феномены, которые проявлялись обычно незадолго до их смерти. Многие начинали «галлюцинировать» и «общаться» с умершими ранее дорогими им людьми. Что касалось меня, то я не могла ни слышать, ни видеть этих «других». Я лишь могла наблюдать, что даже раздраженные и тяжелые пациенты совсем незадолго перед смертью внезапно расслаблялись, и от них исходил торжественный покой, в это время боли прекращались, хотя их тела из-за раковой опухоли были поражены метастазами. Также я могла наблюдать, что непосредственно после кончины лица моих пациентов были исполнены выражением невероятного умиротворения, спокойствия и торжественной радости. Этого я не могла себе объяснить, главным образом потому, что речь шла о случаях смерти, незадолго до которой больной находился в состоянии ярости или депрессии.