Жизнь соло

Основатель «Странных одиночек» Саша Каген тоже не знает точного ответа на этот вопрос. По ее словам, она всегда верила в то, что в сложный момент одиночку поддержит «семья друзей». Но недавно произошло событие, которое заставило ее задуматься, настолько ли прочна социальная сеть ее друзей, как хотелось бы. «Моя любимая тетя живет в Лос-Анджелесе, — рассказывает Каген. — Она занимается кастингом в киноиндустрии и сделала на этом поприще блестящую карьеру. 25 лет она жила вместе с мужчиной и рассталась с ним 10 лет назад. С тех пор она осталась одна, но у нее было много друзей, знакомых и коллег, ее жизнь была насыщена». Тете уже за 60, и, по словам Каген, именно она служила образцом и живым воплощением ее концепции «странных одиночек». Тетя Каген доказывала, что можно жить отдельно, но не одиноко, быть независимым, но при этом активно участвовать в жизни коллектива. «Но за последние несколько месяцев вся эта оптимистичная конструкция развалилась у меня на глазах, — говорит Каген. — У тети нашли рак мозга, и очень быстро из человека-победителя она превратилась в больного, который не в состоянии сам о себе заботиться. Нужно было, чтобы кто-то с ней жил, возил на процедуры и вообще за ней ухаживал. Моя тетя оказалась не в состоянии собой заниматься».

Проверкой на прочность любой сети социальных контактов является отнимающее все силы больного смертельное заболевание. В США в ситуации, когда женщины работают и родственников часто разделяют тысячи километров, далеко не все семьи в состоянии прийти на помощь своему ближнему в критической ситуации. Каген всегда считала, что чисто теоретически живущие по соседству братья и сестры «городского племени» в состоянии обеспечить интенсивный уход за больным. Взаимовыручка геев Сан-Франциско в начальный период появления СПИДа является прекрасным тому примером. Однако в случае с тетей Каген «семья друзей» не смогла обеспечить уход за больной. «У нее совершенно потрясающие друзья, — рассказывает Каген. — После постановки диагноза они по очереди доставляли ей еду и отвозили ее к врачу». Но бороться со смертельным заболеванием непросто ни любящему супругу, ни отзывчивым друзьям. При обилии и сложности процедур те, кто взял на себя заботу о больном, должны полностью «перекроить» свою собственную жизнь. На лечение могут уйти месяцы и даже годы. Ситуация тети Каген была довольно критичной. Тетины друзья делали все, что могли, и она говорила, что никогда в жизни не ощущала такой сильной любви. Но эти друзья имели работу и свои собственные проблемы. Кто-то должен был начать заниматься тетей на постоянной основе, и когда стало понятно, что ее друзьям такое не по силам, эти обязанности взяли на себя Каген с сестрой.

Каген ушла с работы и начала курсировать между Сан-Франциско и Лос-Анджелесом. Она с нетерпением ждала изменений в собственной жизни, «встряски», как она сама выражается, и какое-то время считала, что покинет Сан-Франциско для того, чтобы ухаживать за тетей. Но, точно так же, как и друзья из тетиного окружения, Каген в конце концов поняла, что не в состоянии справиться с таким бременем. Ей не нравился Лос-Анджелес, и она не хотела переезжать в этот город. К тому же Каген уже год копила деньги на поездку в Южную Америку и переживала, что если не отправится в нее сейчас, то не сделает этого уже никогда. Живущие в Род-Айленде родственники Каген приняли решение взять на себя уход за тетей, если она согласится перебраться к ним на восточное побережье. Тетя согласилась, хотя ей нелегко было уезжать от своих докторов, друзей и вообще порвать со своей прежней жизнью. В то же время ей было приятно осознавать, что за ней будет ухаживать ее семья и что она может рассчитывать на любовь и помощь родных по крови людей.