Жизнь способ употребления

В своем первом номере они использовали два классических трюка ярмарочных волшебников: Блант, в роли факира, с помощью цифр, выбираемых якобы наугад, угадывал загаданное; Ингеборг, в роли ясновидящей, процарапывала стальным пером желатиновый слой фотографической пластины с изображением Бланта, а на теле партнера, в точности повторяя процарапанную линию, появлялся кровавый шрам. Обычно сингальская публика обожает подобные зрелища, но именно это она игнорировала, и довольно скоро Ингеборг поняла, что ее мужу, вне всякого сомнения, выгодно смотревшемуся на сцене, нельзя было ни в коем случае открывать рот, разве что для извлечения двух-трех невнятных звуков.

Из этого-то ограничения родилась и быстро оформилась идея их следующего номера: после разных упражнений в ясновидении Ингеборг погружалась в транс и, общаясь с запредельным, вызывала оттуда самого Озаренного, Сведенборга, «Северного Будду», облаченного в длинную белую тунику с розенкрейцерскими символами на груди; устрашающее явление мерцающего и светящегося, воспламеняющегося и дымящегося привидения сопровождалось громом и молниями, искрениями, вспышками, испарениями и всевозможными излучениями. Сведенборг ограничивался неразборчивым бормотанием или двумя-тремя заклинаниями в духе «Атча Ботатча Саб Атча», которые Ингеборг переводила загадочными фразами, произнесенными сдавленным сипящим голосом:

— Я пересек моря. Я в каком-то большом городе, у подножия какого-то вулкана. Я вижу комнату, а в ней — мужчину: он пишет, на нем широкая черная рубаха в желтых и белых узорах; он кладет письмо в сборник стихов Томаса Деккера. Он встает; часы, украшающие камин, показывают один час, и т. д.

Их номер, основанный на традиционных для подобных зрелищ сенсорных и психологических средствах воздействия — зеркальные отражения, дымовые эффекты от соединений угля, серы и селитры, оптические иллюзии, звуковое сопровождение, — сразу же получил признание, и уже через несколько недель некий импресарио предложил им выгодный контракт на работу в Бомбее, Ираке и Турции. Именно там, во время выступления в ночном клубе Анкары под названием «Gardens of Heian-Куô», и произошла встреча, предопределившая всю их дальнейшую карьеру. После спектакля в ложу Ингеборг вошел мужчина и предложил ей пять тысяч фунтов стерлингов, если она согласится в его присутствии вызвать Дьявола, а точнее Мефистофеля, с которым он желал бы заключить классический пакт: душа в обмен на двадцать лет абсолютной власти.

Ингеборг согласилась. Вызвать Мефистофеля было не сложнее, чем вызвать Сведенборга, даже если это появление должно было состояться в присутствии одного-единственного свидетеля, а не перед десятками или сотнями зрителей, которые веселились или пугались, но не имели личной заинтересованности и уж во всяком случае сидели слишком далеко от места действия, чтобы суметь — если вздумается — проверить какие-либо детали. И если этот особый зритель поверил в явление «Северного Будды» до такой степени, что рисковал пятью тысячами фунтов ради встречи с Дьяволом, то ничто не мешало исполнить его пожелание.

Итак, Блант и Ингеборг переехали на специально снятую виллу, где, учитывая специфику заказа, пришлось изменить всю мизансцену. В назначенный день и указанный час мужчина стоял у дверей виллы. Подчиняясь строжайшим указаниям Ингеборг, он в течение трех недель старался не выходить из дома до наступления тьмы, питаться лишь вареными зелеными овощами и фруктами, очищенными неметаллическим ножом, пить лишь экстракт из цветов апельсинового дерева и настои из свежей мяты, базилика и душицы.

Слуга из местных жителей провел прозелита в помещение почти без мебели, окрашенное матовой черной краской и тускло освещенное желтовато-зеленым пламенем от расширяющихся кверху светильников. В центре комнаты висел медленно вращавшийся вокруг своей оси шар из граненого хрусталя, тысячи мельчайших граней которого едва заметно отбрасывали сверкающие блики. Под ним, в высоком кресле темно-красного цвета сидела Ингеборг. Приблизительно в метре от нее, чуть справа, на круглых камнях, лежащих прямо на полу, горел огонь, от которого шел густой и едкий дым.

Как того требовал обычай, мужчина принес в коричневато-сером тряпичном мешке черную курицу, которой тут же завязал глаза, и зарезал ее над огнем, обратив свой взор на восток. Куриная кровь не затушила костер, а напротив еще больше усилила его жар: заплясали высокие голубые языки пламени, и молодая женщина в течение нескольких минут внимательно в них вглядывалась, не обращая на клиента никакого внимания. Наконец, она встала, собрала маленькой лопаточкой пепел и бросила его наземь перед креслом, где мгновенно появились контуры пятиконечной звезды. Тогда она взяла мужчину за руку, усадила в кресло, наказав сидеть прямо, не двигаясь и держа раскрытые ладони на подлокотниках. Сама встала на колени в центре пятиконечной звезды и пронзительным голосом начала декламировать столь же длинное, сколь и непонятное заклинание: