Жизнь спустя

26. IV.98

Вот Господь и постучал вам посохом в окно…

Юлик, моя родная – Господь пригрозил, но оставил меня в живых. Конечно, глупо устраивать свой 90-летний юбилей, чтобы закончить его строчкой: «На девяносто первом году жизни…»

Но я был втянут в эту мясорубку, и чувствую себя бесконечно виноватым. Выздоравливаю медленно, как после долгой тяжелой болезни. Собственно, так и было.

Среди многих чудес моего воскрешения, и то, что я поеду – совсем не по чину – в санаторий «Барвиху», где надеюсь – как писал Бабель – «возвернуться в первоначальное состояние».

Не могу придти в себя после потери Зинули Берг. Как будто вырвал клок из сердца, которое и так сжато до предела.

Я думаю о тебе непрерывно.

Сейчас прийдет Ренцо, я отошлю с ним кипу газет, где помещены глупости обо мне и мои собственные.

Пишу тебе эту записку с трудом. Я отвык от ручки, да и вообще от этого рода деятельности. Хотя в долгие и абсолютно почти бессонные ночи в больнице – мысленно сочинял книги. Некоторые – хорошие.

Но как перевести мысли в книгу?

Если я буду в Барвихе, то ежедневно буду говорить с Наташей. А, следовательно, и знать про тебя.

«Пришли мне книгу с хорошим концом», – писал когда-то из тюрьмы Назым Хикмет.

Пришли мне письмо с хорошим концом.

Я тебя очень люблю и обнимаю.