Жизнь Тузика Озейло. Перекрёстки

Проработав над «виртуальными» поисками сводной племяшки все оставшиеся выходные, Саппи успел вздремнуть лишь пару часов – вечером в воскресенье. Всё остальное время он либо носился по Озею, изображая видимость поисков, либо сидел дома и сочинял протоколы, которые якобы успел записать. Сегодня, в утро понедельника, когда в Комитет заявились гости из Буэнос-Айреса, Саппи с прискорбием сообщил, что поиски Ани Озейло на данный момент не увенчались успехом, а также отвёл от себя подозрения, что занимается поиском бывшего шефа. Теперь можно спокойно искать след Торреса, тогда как со стороны это будет выглядеть так, будто Саппи занимается расследованием исчезновения дочери президента Российской Автономии.

В итоге во второй половине дня работу по Торресу возобновили, как и было оговорено с Армоном. Пока Сельвина и Вальтер все выходные прохлопали от досады себе лапами по коленям, Саппи, напротив, извлёк из двухдневного «простоя» положительные моменты. Благодаря этим дням у них появилось время, чтобы через Афонсо собрать как можно больше данных о Хуане Рамиресе, под именем которого, если верить словам Серхио Серрано, скрывался сейчас ротвейлер.

Саппи никогда не позволял себе критиковать своих коллег, он не делал этого и сейчас. Однако он не мог не признать, что соваться в аэропорт в субботу, прямо так сразу, предварительно не нащупав почву, не разузнав толком про Хуана Рамиреса, имя которого им подкинул довольно сомнительный пёс, было бы чистой воды идиотизмом. Саппи работал в следственных органах и поэтому любил ювелирную работу, скрупулёзную. Это по большей части и отличало его от супругов Веласко, которых ему навязал Афонсо. Вельш-корги были слеплены из другого теста. Они почти всю свою жизнь прослужили в несколько ином ведомстве, в котором практиковались совершенно другие методы – грубые и резкие. Эти псы с молодости привыкли чувствовать себя «хозяевами» положения, открывая почти любые двери ударом ботинка. Привыкли доставать информацию путём её вырывания прямо из глотки, почти что хирургическим способом, совершенно не задумываясь о том пепелище, которое после себя в итоге оставляют. Саппи же привык к деликатности, которая, по его мнению, является лучшим гарантом того, что все его «сыщицкие» намерения, а также тайны следствия на следующий день не станут достоянием мировой собачей общественности.

Как Саппи и предполагал, ротвейлер Хуан Рамирес действительно существовал и проживал в Росарио. Судя по всему, когда-то давным-давно Серхио Серрано украл у него полный комплект документов, включая водительские права и заграничный паспорт, сделал копии и подкинул обратно. Среди псов, занимающихся изготовлением фальшивых документов, такая схема была довольно популярна. Документы вместе с серийными номерами были откопированы, а затем возвращены владельцу. Возможно, тот даже не успел обнаружить их отсутствие и не заявлял в полицию о краже, а это значит, что «копиями» можно будет пользоваться без каких-либо опасений, поскольку в базах аргентинской полиции серийные номера «оригиналов» в качестве краденых никогда не проходили.

В итоге Саппи пришёл к выводу, что в Аргентине в настоящий момент проживало как минимум двое ротвейлеров Хуанов Рамиресов. Оба владели практически идентичными друг другу документами, за исключением фотографии и вшитой биометрии. Теперь оставалось вычислить передвижения этих ротвейлеров по стране, а также вычислить, кто из этих двух являлся Федерико Торресом.

Саппи, уставший и в настоящий момент мечтающий только о мягкой кровати и тёплой подушке, вошёл в здание аэровокзала Псово с полной уверенностью, что сегодня наконец дело сдвинется с мёртвой точки и след бывшего шефа будет обнаружен, хотя бы призрачный.

Начальник аэровокзала, метис датского дога, несколько удивившись тому, что глава Следственного комитета лично прибыл в аэропорт, а не послал сюда кого-то из своих подчинённых, послушно выложил списки со всеми пассажирами за последнюю неделю.

Фейдж молча принялся искать заветное сочетание имени и фамилии, ругаясь про себя отборной матерщиной. Учитывая положение вещей и повышенную секретность, Саппи не мог поручить подобное дело никому, кроме себя. А голова его потихоньку начинала давать сбой, что не могло не расстраивать.

– Может быть, вам помочь? – любезно предложил начальник аэропорта, глядя на скрючившегося над распечатками полуседого спаниеля. – Вы ищете кого-то определённого?

– Нет-нет, – не отрываясь от листов, бормотал в ответ Саппи. – Это для аналитической справки. Вы всё равно не поймёте…

– Может, вам кофе? – не унимался метис датского дога, с сомнением глядя на нового руководителя Следственного комитета. Начальник аэровокзала искренне не понимал, как на подобную непростую должность могли назначить такого недотёпу, как этот спаниель.

– Нет, спасибо, – отказался Саппи, не поднимая головы и не замечая скептический взгляд дога, – лучше помолчите. Мешаете.