Жизнь в балете. Семейные хроники Плисецких и Мессереров

Но отнюдь не приемом запомнилось мне на всю жизнь это парижское турне, а массовым побегом наших танцовщиков. В 1960-е годы гомосексуализм на Кубе преследовался по закону, о чем сегодня очень жалеет Рауль Кастро. Мальчишек нетрадиционной ориентации хватали на улице, сажали в полицейские машины и увозили в кутузку только потому, что они были странно, по мнению полиции, одеты или необычно себя вели. Поэтому не было ничего удивительного в том, что перед репетицией «Жизели» мы недосчитались десятерых танцовщиков. Попав в свободную Францию, они умудрились исчезнуть из поля зрения сопровождавших нас сотрудников органов безопасности и скрыться в парижской префектуре. Главным образом это были артисты кордебалета, однако без них невозможно было обойтись, ведь уже в первом акте «Жизели» есть массовые сцены. Кроме того, ударились в бега исполнители партий оруженосца Вильфрида и лесничего Иллариона. Гастроли в Париже оказались под угрозой срыва.

Фернандо Алонсо, директору труппы, ничего другого не оставалось, как самому облачиться в костюм лесничего. В крестьянском танце недостающих танцовщиков заменили балерины, переодетые в костюмы сбежавших партнеров. Словом, нам как-то удалось выкрутиться, и спектакль при всем ужасе сложившейся ситуации прошел с огромным успехом. Мы даже умудрились получить за него Гран-при фестиваля. Алисию премировали огромной вазой, а вазочка поменьше, украшенная ладьей — символом Парижа, досталась мне. До сих пор храню ее.

Сбежавшие мальчишки со временем разбрелись по всему миру. К сожалению, многие из них погибли от СПИДа. Те же, кому удалось сберечь себя от этой чумы, стали успешными педагогами и хореографами.

В свой первый приезд в Париж я не видел города как такового. Репетиции отнимали все свободное время и выматывали до такой степени, что к вечеру сил на прогулки не оставалось. Мы безвылазно работали в театре. Фестиваль подошел к концу. Дальнейший путь лежал в Будапешт. И — о чудо! — из-за нелетной погоды рейс отложили на целый день! Как подарок судьбы — еще один день в Париже!

Стоял ноябрь. Сыпал снег. Я наблюдал за ним из кафе неподалеку от «Гранд-опера». Город казался светлым и уютным. Я думал: попаду ли когда-нибудь еще в Париж? В те времена все воспринималось как в последний раз…

Часть IV

Ролан Пети

В апреле 1974 года в Москве проходили гастроли Марсельского балета. С руководителем этой прославленной труппы Роланом Пети мы были знакомы и раньше, но именно тогда, узнав, что я окончательно вернулся с Кубы, Пети пригласил меня в Марсель в качестве педагога-репетитора. Аналогичное предложение поступило Лойпе — Ролан тогда искал танцовщицу в свою труппу на положение примы. И если Лойпе, как кубинке, для выезда разрешения не требовалось, то мне пришлось изрядно помаяться.

Из Марселя на меня поступил запрос в Министерство культуры, и началась длительная бюрократическая волокита, типичная для того времени. Так запросто меня никто отпускать не собирался. Тем более в это же самое время меня включили в состав гастрольной группы Большого театра, отправлявшейся в США. Горы справок, анкет, бесконечные хождения по инстанциям… И все-таки разрешение было получено. Еще какое-то время заняло оформление, поскольку контракт заключался не со мной, а с Госконцертом. В конце концов меня сняли с американской поездки, и я смог отправиться в Марсель.

Итак, начиная с 1974 года, на протяжении полутора лет я имел счастье бок о бок работать с одним из величайших хореографов ХХ века — Роланом Пети. Каким он был? Прежде всего, невероятным фантазером — все его постановки остроумны и изобретательны, как по эстетике, так и по хореографии. В работе же Пети был настоящим деспотом, абсолютным диктатором, у которого только одна правда — его собственная. Он мог быть бесцеремонным, грубым, мог запросто довести танцовщицу до слез.

Единственным авторитетом для Ролана Пети была его жена — французская балерина Зизи Жанмер. Если он к кому-то прислушивался, так только к Зизи, чье мнение было для него законом. Ролан ставил для нее эстрадные номера и балеты, по сути создал ее и черпал в ней вдохновение. Специально для Зизи он поставил в Лондоне в 1949 году свой знаменитый балет «Кармен». Ради этого спектакля Зизи по настоянию Ролана пришлось коротко остричься. При всем внешнем совершенстве у нее была недостаточно длинная шея, и новая короткая стрижка зрительно ее удлинила. Больше она уже никогда не расставалась с образом а-ля гарсон, ставшим ее визитной карточкой. Так появилась совершенно новая Кармен, в которой не много было от жгучей цыганки, описанной Мериме. Эта стриженная под мальчика длинноногая Кармен была скорее француженкой, самоуверенной и обольстительной парижанкой.