Жизнь в средневековой деревне

Бейлиф проживал в усадьбе сеньора. Его дом из цельного камня резко выделялся на фоне жалких деревенских хижин из глины и соломы. Он отличался просторным интерьером и относительным комфортом. Главный зал находился в распоряжении бейлифа, когда там не заседал манориальный суд. Здесь бейлиф с семьей трапезовали; время от времени к ним присоединялись служители, имевшие право есть за одним столом с сеньором, и гости. В южной части зала стоял большой прямоугольный камин из известняка, рядом с ним – каменная скамья. Кроме того, в помещении были переносной стол на козлах, деревянные скамьи и «умывальник» – металлический рукомойник. К нему примыкало отхожее место. Перегородки, воздвигнутые в одном конце зала, отделяли кладовые для еды и напитков. Имелась спальня – есть записи о починки ее самой и двери, что вела в помещение; возможно, это комната с камином, обнаруженная при раскопках 1977 года. Поблизости от усадьбы стояла часовня¹¹¹. В обязанности бейлифа входило устраивать развлечения для гостей, «прибывших с предписанием господина» (управляющий, счетовод); бейлиф вел учет соответствующих расходов и представлял результаты в Рэмси. Среди посетителей были монахи и должностные лица, направлявшиеся в Стэмфорд – на ярмарку или для посвящения в сан, прочие церковнослужители, в том числе два брата аббата и настоятель Сент-Айвса, а также королевские чиновники – лесной судья, шериф Хантингдона, королевские гонцы. Однажды явились двенадцать рыцарей-смотрителей, которые следили за соблюдением королевского лесного законодательства¹¹²

. Нужно было где-то поместить и затем кормить лошадей и собак, принадлежавших гостям, а иногда и их соколов, включая «соколов господина аббата»¹¹³. В 1298 году, когда королевская армия выступила походом на Шотландию, возникли особые расходы – шестипенсовая взятка «человеку из казначейства господина короля… за то, чтобы он не брал наших лошадей»¹¹⁴

. Позднее несколько раз указываются расходы на пропитание военных отрядов либо на подкуп их начальников, чтобы те повели войско в другое место.

Бейлифу подчинялись нижестоящие распорядители, ежегодно выбираемые из числа жителей деревни и обычно (как в Элтоне) самими жителями. Главным из них был староста, обязательно виллан, и притом чрезвычайно зажиточный – «лучший земледелец», как указывается в «Seneschaucie»¹¹⁵

. Обычно новый староста приступал к исполнению своих обязанностей в Михайлов день (29 сентября), от которого отсчитывался сельскохозяйственный год. В первую очередь староста следил за тем, чтобы жители деревни, обремененные трудовыми повинностями, вставали рано и являлись на работу. Он также руководил созданием плужных упряжек, проверял, надежно ли заперт загон для господского скота, следил за починкой господских изгородей и надзирал за заготовкой корма на зиму, который следовало запасти в достаточном количестве¹¹⁶. Согласно «Seneschaucie», староста должен был убедиться, что ни один пастух не сбежал на ярмарку, рынок, борцовский поединок или в таверну, не испросив разрешения и не найдя кого-нибудь на замену себе¹¹⁷

. Старосте могли поручить продажу урожая с господского надела, как это порой делали в Элтоне. В некоторых поместьях он собирал арендную плату.

Из всех многочисленных обязанностей старосты самой примечательной было составление отчета о делах поместья. В конце сельскохозяйственного года его следовало представить управляющему или письмоводителю, заведовавшему счетами. Все сохранившиеся отчеты элтонских старост делятся на четыре части: «задолженность» или поступления; расходы и поставки; выдача зерна и других запасов из амбаров; домашний скот. К счету Александра Атте Кросса («живущего у креста»), старосты в 1297 году, приложен «отчет о работах», выполненных арендаторами.

Каждая часть изобилует подробностями. В разделе «Задолженность» указаны арендная плата, вносимая в определенный праздничный день – таких дней было несколько, – суммы, не уплаченные арендаторами по какой-либо причине, поступления от продажи зерна, скота, птицы и так далее. В разделе «Расходы» отмечается, сколько бекона, говядины, муки и сыра передано аббатству Рэмси в течение года, сколько уток, жаворонков и козлят послано аббату на Рождество и Пасху. Перечислены разнообразные выплаты частным лицам – плотникам, кузнецам, странствующим работникам, – а также закупки: плуги и их части, хомуты и упряжь, петли, колеса, сало, мясо, сельдь и многое другое. В разделе «Выдача зерна» за 1297 год упоминаются 486 рингов[3] и один бушель пшеницы, хранящиеся в амбаре и других местах, и указывается их предназначение: для аббатства Рэмси, на продажу, священнику в уплату долга, взамен барщины; такие же сведения есть для ржи, ячменя и других зерновых. В разделе «Домашний скот» староста перечисляет всех лошадей, быков и коров, овец, свиней, оставшихся от предыдущего года, и отмечает прирост по возрастным категориям (ягнята, овцематки, ярки, маленькие и годовалые телята). Есть сведения о проданных и умерших животных; если снималась шкура, это также указывалось в отчете¹¹⁸.