Жизнь военный элиты. За фасадом благополучия. 1918-1953

Но сколько я ни всматривался в своего занятного, суетного собеседника, я в нем не мог опознать и тени того, что делало его живой легендой в глазах Бабеля, в наших глазах, даже в глазах тех, кому он был знаком главным образом своими поборами. Ну, был не очень умный, глубоко невежественный, но лично храбрый человек, который в глазах Верховного обладал главным достоинством — он мог ему доверять. Такой — приказ выполнит, хотя бы это был приказ зарезать мать родную...»²⁰

Недалеко от В.И. Книги ушел и другой выходец из Первой Конной армии — Иван Васильевич Селиванов, командовавший в 1933—1934 гг. 6-й Чонгарской кавалерийской дивизией. Из воспоминаний генерала армии А.Т. Стученко, занимавшего тогда в штабе этой дивизии должность начальника оперативного отделения. «...Это была колоритная личность. На царской службе он был кузнецом в коннице. С первых

66

дней революции боролся за Советскую власть, объясняя это просто: «Советская власть и коммунисты против буржуев, значит, я за Советскую власть». Воевал храбро. За подвиги в гражданскую войну был награжден двумя орденами Красного Знамени. Продвигался по служебной лестнице. А грамота, культура остались прежними. Разговаривать с Селивановым было невозможно: мы не понимали его, а он нас. Все его руководство сводилось к подписыванию бумаг. Но нести ему документ на подпись было пыткой: комдив читал по слогам.

Ф.К. Корженевич (начальник штаба дивизии. — Н. Ч.)

обычно посылал с документами меня. Селиванов к этому привык и почти никогда не звал начальника штаба, а кричал:

— Стученко, бежи ко мне, подпишу тебе бумажки!

Бывало и так:

— Стученко! Напиши бумажку Ворошилову Клименту.

— Какую бумажку?

— Напиши, пусть шлет нам побольше винтовок с намуш-никами.

— Слушаю, сейчас напишу.

— Только живо, и мне давай на подпись.

Приношу обоснованно составленный документ — вдвоем с Корженевичем голову ломали.