Жизнь вопреки

Приближался очередной съезд комсомола, времени в обрез, и первых лауреатов было доверено выдвинуть секретариату ЦК ВЛКСМ и авторам самой идеи, премии Ленинского комсомола. По-моему, Александру Пахмутову и Николая Добронравова назвал Валерий Ганичев, возглавлявший в ту пору отдел пропаганды и агитации, или это сделал сам первый секретарь ЦК ВЛКСМ Сергей Павлов с подачи Ганичева. Я предложил кандидатуру Донатоса Баниониса, сыгравшего главную роль в замечательном фильме «Никто не хотел умирать». Ещё среди первых лауреатов был сравнительно молодой доктор наук, фамилии точно не помню. Помню другую значимую личность: его очередное открытие сделало его академиком буквально через несколько месяцев.

Очень скоро мы поняли, что не ошиблись в выборе первых лауреатов. Их нарастающая популярность придала премии очевидную значимость, как и желание её завоевать. Ныне ничего этого уже давно нет. Нет комсомола или его подобия, которое как воздух необходимо сегодня нашему обществу, когда стоит жёсткий вопрос: как вернуть в значимую общественную жизнь потерянное поколение молодых, которое могло бы и должно стать генератором идей модернизации отечественной промышленности, сельского хозяйства, науки и новой индустриализации страны.

Жизнь всякого человека имеет тройственное измерение: прошлое, настоящее и будущее. Последний этап – как завершающая часть жизни и возможность заглянуть во время, которое уже не принадлежит тебе и ты можешь заявить свои права на него только в виде своих сравнений, предложений и проницательности.

«Вразуми, Господи, их не совершить ошибок, мной совершённых. Ничто не унижает и разоряет более, чем ошибки собственные, и не ищи вину за беду, во власти которой оказался, в окружающих тебя, в их злом умысле. Сосредоточься на осознании вины собственной. Потому как она и есть главная беда всех бед». Потребность в такой исповеди есть у каждого. Но сделаем ещё одну историческую ремарку.

Решение Политбюро об отстранении Хрущёва от обязанности генерального секретаря КПСС случилось в 1964 году. Случившемуся событию, назовём его переворотом, давались разные оценки. Не вступая в полемику, выскажу своё мнение в ту пору первого секретаря Ленинградского обкома комсомола. Хрущёв был нестандартной и противоречивой личностью. Его спонтанные решения были достаточно ошеломляющими для партийного окружения и столь же неожиданными. И наряду с их правомерностью случалось и много ошибок, и, как мне кажется, его врождённое упрямство лишало его способности их признавать.

Публичное развенчание культа личности Сталина, которое совершил Хрущёв, было воспринято неоднозначно, как партией, так и народом. А если выражаться более конкретно – кем-то крайне отрицательно, а кем-то попросту в штыки. И таких, рискну предположить, было большинство. Партийное руководство в тот момент подчинилось воле генерального секретаря и, скрипя зубами, поддержало его. Внутренне не согласились, но внешне поддержали.

И вот теперь настал момент мщения, и то, что Хрущёв совершил публичную расправу с памятью о Сталине, предстояло пережить ему при жизни. Было принято решение, когда все члены ЦК разъезжались в краевые и областные партийные организации страны, где обязаны были дать развёрнутую критическую оценку деятельности Хрущёва, что, по сути, подтвердило бы правильность решения Политбюро относительно его отстранения от руководства партией. Но в этом случае оно переставало быть решением узкой группы лиц, а становилось решением всего ЦК КПСС.

В этой операции развенчания волюнтаризма Н. С. Хрущёва был задействован практически едва ли не на весь состав ЦК КПСС, и именно на долю первого секретаря ЦК ВЛКСМ Сергея Павлова выпала роль сокрушителя хрущёвского волюнтаризма в Ленинграде.

Я помню этот визит Павлова в Ленинград. Весь секретариат обкома комсомола сопровождал Павлова по смольненскому коридору до зала заседаний, где обычно проводил пленум обкома партии. Лицо Павлова выглядело сосредоточенным. Шли молча, полагая, что присутствие рядом с ним придаёт ему уверенности. Неожиданно Павлов наклонился ко мне и спросил: «О чём мне следует сказать?», я ответил почти сразу: «Это время было знаковым в жизни. Ни в коем случае не погружаться в поношение этого человека. Конечно, назвать совершённые ошибки, но и отдать должное результатам, достигнутым в развитии страны». Павлов благодарно сжал мою руку и двинулся в зал, его встретил секретарь обкома партии.

Павлов выступил достойно и мужественно. Он сказал не только о хрущёвском волюнтаризме, но и о впечатляющих результатах в развитии страны в этот период: о создании совнархозов и полёте в космос. Это была отчасти суровая, отчасти знаковая аттестация деятельности лидера страны. Павлов сохранил достоинство и не погрузился в грязь привычных поношений Хрущёва. То, что понравилось, судя по аплодисментам, присутствующих в зале, видимо, не понравилось М. А. Суслову.