Жизнь вопреки

Уйти из политики, на что я искренне надеялся, оказавшись в мире журналистики и литературы, не удалось. Внешне отдалившись от партийно-комсомольской номенклатуры, я всё время чувствовал, что она, номенклатура, меня не оставляет в покое. И столкновение с Михаилом Андреевичем Сусловым, и две попытки Тяжельникова снять меня с должности главного редактора, которые провалились, – всё это были те самые вёрсты, которые справедливо назвать дорогой в ад.

Нелепость обвинений, высказанных Тяжельниковым в мой адрес, была очевидной. Тяжельникова не устраивала независимость журнала, как в публицистических выступлениях, так и в литературной политике.

Я уже писал об этом. Мои взгляды, как главного редактора и политика, а отдел пропаганды ЦК КПСС был вершителем этой политики, были неизменными. Всегда придерживаться взглядов конструктивной оппозиции – в этом программная суть повседневной журналистики. Не разрушительная критика, а критика созидающая, позволяющая сопоставить значимость достигнутого со значимостью утраченного по причине совершённых ошибок.

За время работы на посту главного редактора журнала меня дважды поднимали на эшафот. Ставили вопрос о моём освобождении с должности главного редактора. Этот вопрос Евгений Михайлович Тяжельников дважды выносил на заседания бюро ЦК ВЛКСМ, и всё это творилось не вокруг развивавшегося журнала, а журнала преуспевающего, уже перешагнувшего миллионные показатели своего тиража. Я помню эти заседания бюро.

Секретари ЦК, они же члены бюро, не разделяли взглядов Тяжельникова. Они достаточно осторожно спорили с Тяжельниковым, но при голосовании были едины.

«Есть предложение освободить товарища Попцова от обязанностей главного редактора журнала „Сельская молодёжь“. Прошу голосовать, кто за». Вверх взлетела рука Тяжельникова. Он с недоумевающим удивлением оглядывался кругом. Его рука, поднятая вверх, оказалась в одиночестве. Следующая фраза «кто против?» уже была не нужна. Моё состояние в этот момент трудно передать словами.

Спустя несколько лет, я уже точно не помню, что-то не устроило Тяжельникова в работе журнала «Сельская молодёжь». Возможно, оформление. Главный художник журнала Николай Михайлов всё время экспериментировал. Именно он создал в своё время логотип журнала «Юность», вошедший в историю. Тяжельников, как человек консервативный, не любил неожиданностей.

Помнится, случилась авария на Красноярской ГЭС. Это было тот период, когда в обеспечении населения продуктами была задействована распределительная система, и мы в журнале дали сокрушительный материал «Город во мгле». В Красноярске отключили электричество, все холодильники в домах граждан вышли из строя и якобы отсутствующие продукты, о чём писалось постоянно, изъятые из холодильников, оказались на помойках. Таких продуктов были горы, и Красноярск стал задыхаться от вони. Партийные чиновники Красноярска пожаловались Тяжельникову. Так появилось дело № 2 против Попцова. Вопрос об отставке Попцова с поста главного редактора журнала был поставлен на заседании секретариата ЦК ВЛКСМ вторично.

Разговор на секретариате получился нервный. Я несколько раз поднимался со своего места и делал необходимые разъяснения относительно позиции журнала, давая понять о своем несогласии как с обвинениями в свой адрес, так и с оценками, которые давал Тяжельников тем или иным материалам, опубликованным в журнале.

При голосовании на этот раз голоса разделились. За освобождение Попцова от занимаемой должности главного редактора журнала высказались трое, против – шесть человек. Вот так выглядела наша борьба на два фронта. На одном – против Суслова, на другом – против Тяжельникова.

Спустя два года, как я стал членом Союза писателей, меня избирают секретарём Московской писательской организации, где мне поручается работа с молодыми писателями. Журнал в этом смысле является моим тылом. Количество произведений молодых писателей, за те годы появившихся на страницах журнала, возросло в три раза. Они не вытеснили маститых и талантливых? Нет-нет. Они потеснили более энергичных, но менее одарённых.

В советские времена писательский мир был миром особым и миром значимым, как и наиболее наблюдаемым цензурой и КГБ. В той же степени это касалось и театрального мира. Драматургия – часть литературы, она не имеет тиражной массовости, но зато у неё есть бесспорное преимущество перед литературой – у неё есть шанс обрести массовость зрительскую. Общественно-политический журнал – это, по сути, гремучая смесь.

Реалии жизни во времена брежневского застоя неадекватно воспринимались партийным руководством. По этой причине выслали и лишили советского гражданства Солженицына.

Хрущёвская оттепель прорвала шатёр над железным занавесом. «Оттепель» кончилась, а дары остались. И пошло-поехало. Просто социализм сменил развитой социализм. Его сменил горбачёвский «социализм с человеческим лицом». Однако бренд испугал самого Горбачёва, и втихаря случилась подмена опознавательной карты. Слово «социализм» держателей власти тяготило, назвали «перестройкой».