Жизнь взаймы у смерти

– Лиза, я мало что понял… но что тебя лично беспокоит? Эта убитая женщина – совсем посторонний тебе человек. Почему ты так переживаешь?

– Да не в ней дело! Шурка сбежал! Понимаешь, он не врал мне никогда! Мы вместе с раннего детства, живем в соседних квартирах, про нас все говорят – «не разлей вода». Я ему доверяла, а он!

– Ты его любишь? – тихо спросил Герман, а Лиза удивленно посмотрела на него.

– Люблю? Конечно! Он мне брат, хотя у нас и родители разные… вот где он сейчас? Почему сбежал? Следователь Беркутов, мой биологический отец, как выяснилось, считает, что он что-то скрыл от него. Ааа… я же не сказала – Шурка теоретически мог убить фрау, потому что был в квартире рано утром до меня!

– Почему же его не арестовали сразу?!

– Так он не убийца. Изучили записи с камер наблюдения – там везде понатыкано, есть даже скрытая напротив двери квартиры! Видно, что еще какой-то мужчина зашел до него, а вышел после. Но все равно, Шурка о чем-то умолчал, теперь испугался и где-то прячется.

– Возможно, видел убийцу? – Герман озвучил догадку, что осенила ее вчера после Шуркиного бегства. Отцу она ничего не сказала, посчитав версию слабой – как убийца его отпустил в таком случае? Почему не отправил вслед за Мартой?

– Вот и я так думаю. Может быть, и не видел, но предположил, что тот еще в квартире, поэтому и сбежал. Он был напуган до смерти! Это было заметно на видео.

– Что, такие четкие записи? – перебил ее Герман. – И убийцу видно? Кстати, его ищут?

– Конечно, ищут! – ответила она, не отвечая на первые вопросы Германа. – И Шурку ищут, а я даже помочь не могу! У него и друзей-то нет…

– Ты не думала, возможно, он у женщины.

– У какой женщины?! Шурка?! Да что ты! Единственное любимое женское имя у него – Клава, то есть компьютерная клавиатура. А, ну еще Мышь! – рассмеялась Лиза, но, заметив скептическое выражение лица Германа, задумалась. Шурка не целыми днями у нее на глазах! И в универе проводит только полдня. А домой в последнее время возвращается позже ее… Получается, Герман высказал не такую уж бредовую мысль?

– Лиза, он не маленький мальчик. Вы ровесники? Вот видишь. Поверь, в этом возрасте девственников практически не бывает, – улыбнулся он, а Лиза почувствовала, что краснеет. – У тебя телефон в рюкзаке поет, ответь…

– Спасибо, – Лиза торопливо достала мобильный. – Да, мама. Нет, я не дома. Что?! Какой ужас… я скоро буду, мам.

– Что-то случилось? – Герман дотронулся до ее руки.

– Ларису, горничную, что работала до меня в квартире, муж избил до смерти. Она вышла за него недавно совсем, уехали в Краснодар. Шведов, хозяин квартиры, – ее дядя. Это он сейчас звонил маме, Лариса скончалась в реанимации только что. Отвези меня домой, пожалуйста, Герман, – ей было все равно, понял ли он хоть что-то из ее сумбурного рассказа.

– Да, конечно, – ответил тот, подзывая официанта.

Глава 18

Юлия приказала накрыть к чаю в малой гостиной на троих – звонил Максимилиан, обещал приехать к семи часам. То, что ровно в девятнадцать ноль-ноль позвонит в дверной колокол Петер Шульц, она не сомневалась.

Поверенный Марты ей не нравился своей показной спесивостью, тем более она знала, что он сын мелкого фермера на землях Эрбахов. Но, получив образование, крестьянский сын возвысился в собственных глазах, а теперь пытался убедить в своей исключительности всех окружающих. Юлия открыто посмеивалась над ним, но принимала на равных – в отличие от него, о своем происхождении помнила.

Шульцу было чуть больше шестидесяти, но из-за грузной фигуры и небольшого роста он казался старше. Кроме того, от предков ему достались и топорные черты лица. Широкие скулы с редкой порослью бакенбард, нависающие низко дуги бровей, узкий лоб и широкие ноздри вызывали в ней отвращение. Юлия едва сдерживалась, чтобы не шарахнуться в сторону, когда тот слишком близко подходил к ней во время разговора. А такая привычка у него имелась – вторгаться в чужое личное пространство. Он считал, что таким образом создает обстановку для доверительной беседы. Возможно, с кем-то такое и срабатывало, в ней же лишь зарождалось противоположное чувство – настороженность.

Шульц был многословен и суетлив. Можно было общаться с ним час-два, а информации получить на выходе лишь крупицы. Но поверенным он был грамотным, интересы старого Эрбаха, Марты и, впоследствии, мужа Юлии отстаивал грамотно, собирая в отдельную папочку даже сплетни из желтой прессы (по собственной инициативе!). Как-то она задала ему вопрос – зачем? На что тот ответил, что врага нужно знать в лицо.

Конечно, сегодняшний разговор с Шульцем может ничего не прояснить, но попытаться расспросить можно, тем более что Петер сам напросился на поездку с сыном в Россию.