Жизнь взаймы у смерти

– Мама родилась в России. Она танцовщица балетной труппы, была на гастролях во Франции, Германии, отец увидел ее и влюбился. Так, по крайней мере, рассказывала мне она. Но странно, какой-то особенной любви отца к ней я не замечал. Мне кажется, не все просто в их отношениях. Как-то пробовал расспросить тетю Марту, но она лишь подтвердила, что любовь у отца была «безумной», как выразилась, при этом презрительно поджав губы. Он даже пошел против воли деда, из-за чего тот перестал с ним общаться. Впрочем, они встречались, хотя и редко. И я в замок приезжал нечасто.

– Почему? Дед тебя не признавал? Ты же ему родной внук!

– В первую очередь, для него я сын не немки. Глупость по нашим временам, но для него этот факт имел значение. Поэтому он все завещал Марте, а сыну, моему отцу – ничего.

– А Марта? Она тоже не признала твою маму?

– В общем-то, да. Они практически не общались. Но ко мне она относилась нормально. Мне иногда кажется, что Марта была не способна ни на любовь, ни на сострадание. Она получила прекрасное образование, но не помню, чтобы работала где-либо. Были у нее подруги, приятельницы или мужчины? Я ее знаю затворницей, живущей в старом замке, среди мебели шестнадцатого века, пыльных ковров и гобеленов. Она никогда не смеялась, я не слышал! А улыбка Марты напоминала скорее кривую ухмылку.

– Странно… зачем ей понадобилось, в таком случае, искать родных матери у нас в России?

– Странно уже то, Катя, что дед никогда не искал свою жену. И еще более странным мне кажется, что он не говорил о матери с Мартой. Уверен, она спрашивала его. Почему он молчал? Ну хорошо, первые годы после войны – объяснимо. Он сам мог не знать, что с ней стало после отправки в концлагерь. Скорее всего, считал погибшей. Допускаю, не хотел травмировать маленькую дочь сообщением, что ее мама погибла. Но когда Марта стала взрослой?

– Для него, нациста, жена была из лагеря врагов, раз помогала партизанам. Он просто вычеркнул ее из своей жизни и оградил тем самым свою дочь. И ты наверняка не знаешь, искал он ее или нет. Вы же с дедом не говорили на эту тему?

– Нет, конечно. Он умер, когда мне было всего шесть. Скорее всего, не искал. Он не сразу вернулся в Германию. После окончания войны был в советском плену и вернулся лишь в сорок седьмом. Думаю, ненависть к русским лишь усилилась. Прости…

– Все равно не понимаю, зачем твоя тетушка искала потомков матери? Ну вышла бы на меня… а по сути, я ей совсем чужой человек.

– В день смерти моего отца мы говорили с ней. Она сообщила, что кое-что нашла и теперь знает, с чего начать поиски матери. Сейчас я уверен, что нашла она сейф, а в нем – медальон с фотографией и шифром от внутреннего сейфа. Конечно, она открыла его. Видимо, там находится что-то очень ценное в материальном плане. Я понимаю, что она имела в виду, когда взяла с меня обещание разделить наследство с родственниками ее матери, если таковых найдет! А тогда я очень удивился: замок в упадке, средств к его восстановлению почти нет, что делить? Лишь расходы и хлопоты по содержанию…

– Мне ничего не нужно, Макс! – Катя с испугом посмотрела на него. – Никаких ценностей, включая те, из сейфа!

– Ну, Катя, не тебе решать сейчас, – он строго посмотрел на нее. – Я обещал разделить наследство, я сделаю это! Но для начала нужно открыть хранилище и выяснить, из-за чего такие страсти? Я понял, следователя Беркутова ты знаешь хорошо… кстати, ты обещала рассказать, откуда?

– Это – длинная история, Макс, не сейчас.

– Ладно… Так вот. Он сейчас должен арестовать Шульца и допросить его. Тот наверняка знает, как и почему его сын убил тетю Марту! Возможно, Германа уже задержали, и он дает показания…

– Макс, я поняла, ты – единственный ребенок у отца и матери?

– Нет, Катя. У меня был старший брат, но он умер совсем малышом. Мама была беременна мной, когда он погиб в аварии.

– Какой ужас… как это произошло?

– Отец повез его в замок к деду и Марте. Шел сильный дождь, он не справился с управлением на повороте дороги, машина скатилась под обрыв. Отца спасли, он успел выбраться, но машина загорелась. Был взрыв, а мальчик оставался внутри.

– Как пережила это мама?! Такая боль!

– Она не была даже на похоронах, лежала в клинике. Думаю, всю жизнь винила отца, поэтому и отношения были такие натянутые. Отец часто не ночевал дома, а мама, похоже, была этому только рада. И совсем не расстроилась, когда его не стало.

Она часто говорила о Герхарде как о живом. Это злило отца, а меня удивляло. Мне и сейчас кажется, что она все еще ждет его возвращения…

– То есть мама не видела тело сына? – перебила Катя. – Тогда я понимаю, почему она никак не может смириться с его смертью. Макс, а мама давно не была на родине?

– По-моему, ни разу со дня свадьбы с отцом. Она из многодетной семьи, родители вели асоциальный образ жизни, так однажды она мне объяснила свое нежелание говорить о них. Я искал по интернету Волошиных… Катя, я, кажется, понял! Звони Беркутову! Мы срочно должны встретиться с ним! – он вскочил со стула и схватил Катю за плечи. – Как же я раньше не догадался! Это же так просто!

Глава 44