Жизнь за ангела

 Дверь открылась, я увидел девушку. Но в тот момент мне было безразлично, я лежал, уставившись в одну точку, даже не обращая на нее внимание.

 - Ганс, - окликнула Катя, тронула за плечо. – Ганс очнись! – она стала меня тормошить. - Очнись же! Господи! Что с тобой сделали?

 Я поднял на нее глаза, и снова нахлынули слезы.

 - Что ты, успокойся, - сказала она. – Не надо.

 - Катя, прости...

 Охранник наблюдал за нашей сценой.

 - За что? – спросила Катя. – Ты же мне ничего не сделал.

 - Прости, за все прости. Ты, наверное, тоже меня ненавидишь, я же для тебя враг.

 - Враг? Какой ты враг? Ты же меня не обидишь, правда?

 - Я бы не смог. Катя, я не смогу тебя обидеть. Ты мне веришь?

 - Верю, верю. Я тебе поесть принесла. Будешь?

 - Нет, не хочу.

 - Тебе надо поесть. Слышишь?

 - Я не буду.

 - Подожди, я сейчас еще приду, - она вышла, предупредив солдата.

 Через несколько минут снова вернулась, принесла разведенного спирта.

 - Пей.

 - Я не хочу.

 - Пей, легче же будет. Пей, говорю! Доктор сказал, что это нужно тебе сейчас, - она влила мне стопку чуть не силой, заставив выпить. Подала кусочек хлеба. - Поспи немного, тебе это необходимо. Я снова закрыл глаза. На этот раз, проспал наверное до вечера.

 Вечером пришел замполит.

 - Извини, конечно, что так получилось. Я не мог все проконтролировать, некоторые вещи от меня не зависят. Это я вас спас, сделал для вас все возможное.

 - Зачем? Лучше бы меня расстреляли.

 - Зачем же так?

 - Не надо было меня выручать. Что за барские замашки? То казнят, то опять милуют. Я устал! Я больше так не могу, понимаете? Зачем меня мучить? Я все вам рассказал, согласился сотрудничать с вами, что еще нужно? Я же вам поверил, а вы? Я думал, что хуже, чем в гестапо уже не будет. Всю жизнь сломали, обломали как ветку!

 - Я все понимаю. Когда вы мне все рассказали, я вам тоже поверил, иначе не стал бы вас выручать. Если бы вы знали, чего мне это стоило! Думаете, все было так просто?

 - Давно бы в плен сдался, сам бы пришел, я же боялся. Выходит не зря? Вот идиот. Дурак! Так мне и надо, - сказал я с досадой.

Глава 45

 Вербовка.

 Утром за мной пришли.

 - Краузе? – спросил ст. сержант. – Пойдешь со мной.

 - Зачем?

 - Руки за спину.

 Я подчинился. Что еще придумали на этот раз? Меня посадили в машину и привезли в штаб дивизии. В штабе собрались офицеры.

 - Товарищ комдив, пленный по вашему приказанию доставлен, - доложил солдат.

 - Вольно, - ответил комдив. - Идите.

 - Садитесь, - предложил мой дядя, майор Апраксин, который вчера меня чуть было не расстрелял.

 Незнакомый мне полковник, оглядел меня с ног до головы, осмотрев очень внимательно.

 - Вы догадываетесь, зачем вас сюда пригласили?

 - Пока не очень. А зачем?

 - Проводить будем с вами политинформацию.

 - То есть?

 - У нас есть к вам предложение. Дело в том, что вами заинтересовались в советской разведке.

 Его речь меня удивила.

 - Это правда, что у вас русские корни? - спросил полковник НКВД.

 - Да, это правда. Моя бабушка русская.

 - Интересно? – сказал он. - Значит, получается, что вы наполовину немец, наполовину русский и поляк? Смесь какая-то получается прямо гремучая! Даже взрывоопасная. Немецкую овчарку с русской борзой скрестили! Вы знаете, что даже наш маршал, командующий центральным фронтом Рокоссовский, тоже поляк? Данная армия находится под его командованием.

 - Я слышал об этом.

 - Ну что ж, я думаю, вы не глупый молодой человек, образованный. Сколькими языками вы владеете?

 - Четыре. Польский, русский, немецкий, английский, правда не очень, и французский немного, - ответил я честно.

 - Что вы закончили?

 - Берлинский университет. Факультет журналистики и иностранных языков.

 - Хм? Очень даже неплохо! – закурил сигарету. - У нас ценят умных и образованных людей. Мы даже можем вам простить, то, что вы воевали на стороне немецкой армии, но при одном условии, разумеется. Возможно, вы еще слишком молоды и неопытны, наверняка на вас надавили, поддались дурному влиянию, я понимаю. Сколько вам лет?

 - Двадцать три.

 - Вы мне в сыновья годитесь. Мы предлагаем перейти вам на нашу сторону, вы согласны? Вам будут созданы все условия, вы будете одеты, обуты, накормлены, поставлены на довольствие, наравне с остальными нашими солдатами, но при этом будете должны беспрекословно нам подчиняться и выполнять все наши указания. В любом случае у вас есть только два выхода, первый - вы подписываете одну бумагу и делаете все, что мы скажем, второй – уже другую бумагу мы подписываем сами и вы прямиком отправляетесь в Сибирь, в тот самый лагерь для военнопленных, где можете закончить свои дни, скончавшись от голода, холода, тяжелой работы, туберкулеза или других инфекционных болезней. Решайте сами!

 - Я могу подумать?

 Он посмотрел на часы.

 - Мы даем вам пятнадцать минут. Время пошло… И все же, - спросил он, - почему вы пошли в немецкую разведку?

 - У меня не было выхода. Отчим сдал меня в гестапо. Меня три дня продержали в застенках, не давали ни есть, ни пить, не спать. Сказали что я коммунист, что у меня родственники в Советском Союзе, если я не соглашусь, меня расстреляют, но сначала убьют у меня на глазах мою маму и заберут мою дочь.