Жизнь за бессмертие

– Какой-то ты сегодня странный, – фыркнул Браун. – Что с тобой? – участливо поинтересовался он.

«Я бы привязал тебя к якорю своей шхуны, – закуривая, чтобы не отвечать, думал Адмирал, – и тогда бы объяснил, спуская тебя под воду». Он выпустил дым.

– Голова что-то болит. Именно поэтому не в форме. Все-таки в наши годы, Браун, нужно заботиться о своем здоровье.

– Тоже верно, – понимая это как окончание беседы, поднялся Браун. – Тогда до завтра. Я позвоню, прежде чем прийти. А может, ты ко мне? – неожиданно предложил он. – Ведь все-таки ты у меня не был уже…

– Давненько, – кивнул Адмирал. – А знаешь, – вздохнул он, – неплохая идея. Я, если буду чувствовать себя относительно неплохо, позвоню и сообщу о своем прибытии. Правда, тебе и твоим людям придется мириться с поведением моей охраны, – слабо улыбнулся он. – Они очень жестки в своих требованиях.

– Я понимаю, – кивнул Браун. – И готов к этому. Хотя заверяю тебя, абсолютно не о чем беспокоиться в моей крепости. Мои люди…

– Это ты постараешься объяснить Мартину, – засмеялся Адмирал. – А сейчас извини, Браун, – вздохнул Вилли. – Я, пожалуй, вздремну. Все-таки в моем возрасте пиво…

– До свидания, и я обязательно позвоню Мартину, чтобы узнать, как ты, – поднялся Браун.

«Ну ты и акула», – подумал Гейдрих.

Берлин

– Знаешь, – вздохнул комиссар уголовной полиции, – нет никаких сведений ни о Берте Хольц, ни тем более о Тормане. Кстати, почему ты спрашиваешь? – Он говорил по-английски. – Я не понимаю тебя, Вальтер. Ведь вы заявили на весь мир, что Отто Торман по кличке Койот погиб во время взрыва в Лондоне…

– Видишь ли, – ответил ему абонент, – я почему-то не верю в это и именно поэтому связался с тобой. Торман авторитет в ФРГ, и наверняка весть о его гибели вызвала много разговоров среди тех, кто так или иначе знал его. И мне хотелось бы услышать, что говорят о Тормане его друзья.

– Положим, у Тормана нет и не было друзей, – осторожно произнес комиссар. – В основном, конечно, мало кто верит, что Торман мертв. Разумеется, есть и такие, кто с радостью принял это известие. И таких, поверь мне, немало среди тех, кто знал Тормана по уголовной жизни. Про Берту могу сказать, что ее ждут в Германии, – кивнул он. – По крайней мере я уже несколько раз получал такую информацию от агентов. И склонен верить этому. Мы сделаем все, чтобы схватить ее и передать вам. Разумеется, если она, например, не убьет полицейского у нас… Ведь убийство ювелира ею так вами и не было доказано, – усмехнулся он. – А взяли ее за попытку ограбления…

– Вооруженного ограбления, – недовольно прервав его, уточнил англичанин. – К тому же во время ее побега погибли двое полицейских, – напомнил он. – И я не хотел бы, чтобы мы как-то не сошлись во мнении, где будет отбывать наказание Берта Хольц.

– Я об этом с удовольствием поговорил бы с тобой, Вальтер, – вздохнул немец. – Но при условии, что Хольц будет за решеткой и под охраной в Англии или у нас, в Германии. А насчет Койота могу добавить вот что еще, – усмехнулся он. – Зря вы подали его гибель как человека, совершившего теракт от организации ИРА. В это никто не верит. И над вами, уважаемый, все просто смеются.

– Видишь ли, – сказал англичанин, – здесь мы рассчитывали не на помощь людей при поиске Койота, а на его оскорбленное самолюбие на тот случай, если он жив. Койот не сможет жить с тем, что его публично назвали человеком Ирландской республиканской армии, и захочет рассчитаться с Морисом и его людьми. А нам этого, надеюсь, ты понимаешь, очень бы хотелось. ИРА вот уже почти сорок лет не проводила ни одной акции до появления Мориса. И этот Морис сейчас очень популярен в Ирландии, а его побег вообще сделал его легендой. Все чаще молодые люди с именем Мориса нападают на наших полицейских и солдат. Он бросил вызов королевству. Все мы считали врагами «Аль-Каиду» и «Талибан». И вдруг в королевстве снова зазвучали взрывы и выстрелы, – недовольно продолжил Вальтер. – Поэтому сейчас для нас ИРА и Морис Джерлод – мишень номер один. Койот был с ними, и именно поэтому он нам интересен. Он видел сообщников Мориса, а ирландцы пытаются его убрать, выдав за своего боевика. Поэтому, если Койот жив, он этого ирландцам не простит. И это выведет нас на ИРА.

– Я не уверен, – спокойно проговорил немецкий комиссар, – что Койот, даже если предположить, что он живой и понимает, что ирландцы пытались убить его, поможет вам. Койот сводит счеты сам. Может, поэтому ты и позвонил, рассчитывая услышать от меня подобное.

– Мы были бы по крайней мере не против, – сознался англичанин. – Может, приедешь Густав? – пригласил англичанин. – Мы бы просто…