Жизнь за бессмертие

– А что? – подал голос Казаков. – Скорее всего. На кой хрен тогда им нужен был сын Беловых, если они его бросили в горящем доме? Они взяли у какого-нибудь пьянчужки ребенка за литр, вот и подменили. Пока экспертиза, пока то да се, они уже сдернут. Через Украину в Польшу, а оттуда куда хошь. Верно Венька вспомнил. Точно подменили.

– А действительно! – всхлипнула Женя. – Зачем тогда все это делать, чтобы потом и мальчика сжечь? – с трудом проговорив страшное слово, она снова всхлипнула.

– Да звони ты! – шагнул Никита к жене. – Или ты, Казак, звони Чижику, – передумал он. – Лидке сейчас не до базаров. Короче, не до разговоров.

– Спасибо за молоко, – прижимая трехлитровую банку к груди, поблагодарил Рауль. – А вы не подскажете, что случилось у ваших соседей справа? – посмотрел он на дом Богатыревых.

– Так вроде убили кого-то, – ответила средних лет женщина. – Мальчишку, кажись. Ну, говорили они меж собой про сына Белова какого-то. Я когда за огурцами в погреб ходила, слыхала, Танька и Зинка плачут, а Женька, та прям в голос. Вот так…

– Спасибо, – поблагодарил еще раз Рауль.

– Погоди, милый, – нахмурилась женщина. – А тебе-то что, почему у них плач? Я вот счас Никите с Ильей скажу, они те враз накостыляют.

– Простите, пожалуйста, – испуганно забормотал Рауль. – Я просто увидел, что у ваших соседей что-то произошло. И думаю, вдруг мы помочь сможем? Деньгами или делом.

– А вы, значится, богатые будете? – спросила женщина.

– Не миллионеры, конечно, – вздохнул Рауль. – Но помочь, если очень плохо кому, можем.

– А у меня, милок, крыша прохудилась, – вздохнула женщина. – Да и в город бы к зубному врачу съездить.

– А в Москву в мавзолей Ленина не желаешь? – раздался голос Битого. – А то прямо сейчас отвезу на погост. Так вроде кладбище называется. Иди говори им, что мой друг спросил, почему они плачут, – кивнул он направо. – А молоко мы у другой брать теперь будем.

– Да погоди, милок, – затараторила женщина. – Я ж просто так, ну, для порядка…

– Да ладно, – буркнул Марк. – Пошли, – кивнул он Раулю.

– А молочко-то где будете брать? – спросила женщина.

– Да у вас, – усмехнулся Битый.

Ярославль – Понятно, – сузил блеснувшие радостью глаза Ночной Дождь. – Значит, время пришло, – процедил он. – Да прольется кровь неверных! – провозгласил он. Находившиеся с ним переглянулись. – Понял вас, повелитель, – заверил в телефон Ночной Дождь. – И все сделаем. Воины готовы убивать и отдать жизнь во имя Аллаха. – Но по лицам остальных было видно, что они не разделяют радость смерти даже во имя Аллаха. – Все исполним, повелитель, – прижав ладонь левой руки к груди, сказал в телефон Ночной Дождь. Отключив телефон, посмотрел на Ахануша. – Сегодня вечером едем в Выселки к русской и берем алмаз. Не отдаст – убиваем и сжигаем дом. Алмаз у нее, но пусть он достанется Аллаху. – Посмотрев вверх, он поклонился. – Такова воля повелителя, и мы исполним ее. Нас будут ждать на небесах девственницы, а нашим родственникам Аллах простит все грехи, – блестя глазами, проговорил Ночной Дождь. И снова по лицам остальных было видно, что и это не радует никого из них. И только страх немедленной смерти от руки Ночного Дождя заставлял молчать.

– Ну как? – посмотрел на невысокого рябого мужчину старший лейтенант милиции. – Похож?

– Да вроде что-то есть, – вглядываясь в фоторобот, вздохнул тот. – Но и не такой он. Ну, вроде нос не так. Горбатый, но не такой толстый. Во! – обрадованно вспомнил он. – У него брови сросшиеся. Точно, – подтвердил он. – Вот тут, – показал он на себе между бровями. – И нос острей, что ли.

– Сейчас попробуем, – кивнул стоявший возле аппарата «Фоторобот» мужчина.

– Видели убийцу и полковника, и уголовников, – кивнул инспектор уголовного розыска. – Таксист-частник и двое пассажиров. Сейчас все трое фоторобот составляют. И тут информация появилась, короче, стукач один сотню отработал, – усмехнулся он. – В общем, насчет алмазов каких-то. И Француз, и полковник…

– Да, что-то такое я уже слышал, – кивнул плотный мужчина с короткими седыми волосами. – Ты вот что, Влугин, – продолжил он. – Съезди-ка в Выселки. Помнишь, в том году там война была? Как раз за алмаз. А он вроде у Евгении Сиртиной в Выселках был. Она фельдшером там…

– Богатырева она сейчас, – подсказал помощник прокурора. – Старики на нее в Выселках и из ближайших деревень не нарадуются. И обходительная, и опыта хватает. Там мать моей Лили живет, так прямо хвалит не нахвалится на эту Богатыреву. У нас, говорит, сейчас такой медик, что городские приезжают. Она же, Женька эта, и травами лечит, и массаж какой-то делает. Ты, Влугин, на нее особо-то не дави, – качнул он головой. – А то пришибут тебя пенсионеры, – рассмеялся он. – Ее бы сюда лучше вызвать, – уже серьезно проговорил он.