Жизнь за бессмертие

– Зачем нам? – усмехнулся Фейерверк. – Вот! – Он приподнял сумку-пакет с символикой «Челси». – «Челси» – чемпион! – проорал он. – Пива хватит на всех! – Остальные рассмеялись.

– И как это попадет к болельщикам? – спросила Джуди.

– Среди подвыпивших много таких, кто с радостью поможет товарищу, – подмигнул ей Фейерверк. – А отвезу к стадиону я, – кивнул он. – Я одно время был фанатом и без труда найду того, кому нужно пиво, – подмигнул он Морису.

– Я знаю о тебе только плохое, – сказал Хуштаф. – И не верю тебе. Но ты спас мне жизнь и оказал помощь. Я выслушал тебя и сделаю все. Только потому, – признался он, – что нет иного выхода. Я чувствую твою ненависть, – кивнул Хуштаф, – и твоя душа обретет покой после того…

– Когда мне было восемь лет, – спокойно заговорил Отто, – мои отец и мама погибли под гусеницами танка. Мы жили в Штутгарте. НАТО проводило учения, и мои родители просто были раздавлены гусеницами танка. Я узнал, кто виноват в этом, и стрелял в него из охотничьего ружья папы, – усмехнулся он. – Прострелил танкисту ноги. Точнее, четыре дробинки в левой ноге и две в правой. Попал в приют, в восемнадцать лет был арестован за вооруженное ограбление банка в Мюнхене. При задержании ранил двоих полицейских. Через неделю бежал. Пробрался во Францию и вступил в легион генерала Женуа. В Африке провоевал пять лет. Из-за алмаза убил полковника легиона. И все, – усмехнулся он. – Стал вольным стрелком. Восемь заказных убийств в восьми странах. И разумеется, остальная мелочь, – засмеялся Отто. – Ладно, я уйду на два часа. Надеюсь, ты сумеешь нажать на курок. Он положил рядом с левой рукой Хуштафа пистолет и, усмехнувшись, передернул затвор.

– Я не подведу тебя, – простонал Слуга Смерти. – Ведь ты сделаешь то, о чем просят боги.

– Никогда не верил в это, – качнул головой Койот.

– Главное – чтобы в это поверила твоя ненависть, – прошептал Хуштаф. – Ибо ты живешь ненавистью и благодаря этому выживаешь, Отто Торман.

Россия, Москва

– И вы отпустили ее?! – заорал Белов. – С этими…

– Лида просто-напросто заперла нас в квартире, – сердито перебила его Женя. – А как выйти из вашей запертой квартиры?

– Остынь, – посоветовал Сергею Чижиков. – По-моему, если кто-то и сможет договориться об обмене, это…

– На счету три миллиона долларов, – пробормотал Вениамин. – И я уверен, что Лида сумеет привезти сына. Ты, может, поздороваешься наконец?

– Я бы с удовольствием набил вам морды, – процедил Белов. – Не могли…

– Хорош те, Белый, – недовольно проворчал Богатырев. – Только Лида может вернуть пацаненка. Ты бы просто-напросто сломал этому полковнику челюсть. Это в лучшем случае. Ты вон в Польше полицейских покалечил. Хорошо, что ты Демина знаешь, и адвоката путевого нашли. А то так бы и парился у них на нарах. Кстати, как камеры в польских СИЗО? – полюбопытствовал Никита.

– Ты что, – сердито спросила его жена, – собрался в Польше в тюрьму попасть?

– Там тоже не сахар, – процедил Сергей. – Особенно если по-польски не знаешь, и почему-то на русских сейчас как на врагов смотрят. Один умник, – качнул он головой, – заявил даже, что мы ухлопали президента с командой, когда самолет разбился…

– Теперь давай поговорим, – перебил его Чижиков. – Лида уже в Штатах. Ей билет удалось взять быстро. Жаклин, кстати, помогла, – кивнул он.

– Чувствую, эта сучка, – процедил Богатырев, – и мутит воду. Змеюка американская. Мы тут с мужиками насчет стрелка базарили, – кивнул он. – И к одному все пришли. С Жаклин он тогда приезжал и заранее себе позицию на водонапорной башне выбрал. Сто пудов даю, с ее подачи! Кстати, среди ментов многим по шапке дали и Кедрова на ковер таскали, за него народ заступился, но досталось – тоже не забалуешь… Ну, ты чего сказать-то хотел? – посмотрел он на Чижикова. – Жаклин встретила Лиду и отвезла к себе. Сына не видела. Алмазы уже в Штатах. Кстати, там что-то связано с владелицей музея в Леоне, – вспомнил он. – В прессе появились сообщения о похищении дочери мадам Леберти. Но она никак не реагирует на это.

– Да плевать мне на всех мадам и мисс, – буркнул Белов. – Мой сын у этого психа, а еще и Лидка туда улетела.

– Уже ничего не изменишь, – попробовал успокоить его Чижиков. – И поэтому будем надеяться на…

– Как улететь в Штаты? – перебил его Белов.

– Ты не забыл, что еще дело в Польше не закончено? – напомнил Чижиков. – Будем ждать звонка от Лиды.

– Ведет себя довольно сдержанно, – по-английски сообщила полная средних лет женщина. – Сейчас у себя в квартире, с ним четверо. Кстати, слух о гибели Чижикова сильно преувеличен. Видно, что не совсем здоров, но тем не менее жив.

Франция, Париж

– Ну вот и все, – тяжело вздохнув, всхлипнула Инель. – Осталась я без бессмертия, – сквозь слезы сумела улыбнуться она. Ван, стоявший рядом, смотрел вслед набиравшему скорость двухместному «мустангу». – О чем ты думаешь? – тихо спросила она.

– Никогда не верил американцам, – по-китайски ответил тот. – И впервые в жизни мне диктуют, что делать. И это американец. Я убью его, – тихо закончил он.