Жизнь за бессмертие

– Да вроде как тихо, – ответила Татьяна. – Никита вооружился, – фыркнула она. – Два ружья купил. Меня стрелять учит. И Веньку заставил. Женя умеет, – немного удивленно отметила она, – Казаковы постоянно заходят. Участковый тоже бывает часто. Но пока все тихо и спокойно. Может, и не случится ничего, – вздохнула Богатырева.

– Очень бы этого хотелось, – вздохнув, проговорила Лида.

– Знаешь, тут баба Груша говорила, помнишь, домик маленький у пруда? – спросила Татьяна.

– Да, – ответила Лида. – И что она говорила?

– Приезжали трое на машине, – сказала Богатырева. – В бинокль смотрели и фотографировали. Женька как раз на огороде была. Полола. И Веньку тоже вроде как фотографировали. Но Никита говорит, бабушкины сказки все это. Просто парни на природу приезжали и фотографировали что ни попадя. А Женька – девка видная, и ее запечатлели. Так что если он прав, то ничего особенного не было.

– А номер машины не знаете? – спросила Белова.

– Нет, – ответила Татьяна. – Вы приедете еще?

– Обязательно, – пообещала Лида.

Выселки

– Да видал я троих, – кивнул Кедров, – на «ауди». Крепкие такие парни, – произнес он. – Они в магазин зашли. Ну, я думаю, сейчас тормозну, если выпивку возьмут. А они даже пива не брали, – немного удивленно припомнил он. – Ну и все, и поехали они на пруд. Я думал, на реку покатят, ан нет, – качнул он головой. – На пруду встали. А тут Сорокин жену гонять начал, перепил, ну я и пошел его успокаивать.

– А номер не запомнил? – спросил Никита.

– Не-а, – качнул головой милиционер, – точнее, записал, память-то на номера у меня неважная, – смущенно признался он. – Я номер своей машины и то не помню, – махнул рукой Кедров. – Но записывал, а вот куда дел, не знаю, – пожал он плечами. – Вроде на пачке сигарет, и, видать, докурил и выбросил.

– Жаль, – поморщился Никита. – Хотя парни как парни, – махнул он рукой. – А фотографировали, так любители, наверное. В бинокль смотрели. Так на то и бинокль, чтоб рассматривать все. Верно?

– Точно, – кивнул капитан и достал сигареты. – Закуришь? – протянул он пачку Богатыреву.

– Я без фильтра курю, – пробормотал тот. – Но давай и твою цивильную курнем. Фильтр оторву, и все дела.

– А ты что-то вроде как волнуешься, Никита, – прикурив от зажигалки Богатырева, сказал Кедров.

– Да ведь знаешь ты за прошлый год-то, – вздохнул Богатырев. – Вот и опасаюсь, как бы снова не навалился кто. Дружки тех, – добавил он. – Ну вроде как за корешей отомстить.

– Это обычно по пьяному делу, и то если встретят где, когда их много, – усмехнулся Кедров. – А так, чтобы приехать, разведать, а уж потом что-то делать, нет таких. Хотя, может, родственники какие? – тут же предположил он. – Те могут, особенно если кавказцы. У них же кровная месть имеется против тех, кто когда-то родственника убил или даже обидел. Вот они запросто и поджечь могут.

– Ну, спасибо тебе, Васильич, – кивнул Никита. – Успокоил, что называется.

– Да я просто говорил, и все, – опешил Кедров. – Если что, ты сразу звони или какой сигнал придумай, – понимая, что наговорил лишнего, быстро тараторил участковый. – Чтоб я…

– Если загорится там, – махнул в сторону своего дома Никита, – значит, мы пылаем. Прощевай, моя милиция меня бережет, – напел он. – Когда споймает, тогда стережет.

– Тьфу ты, едрена вошь, – пробормотал Кедров. – Успокоил, называется. Надо будет зайти и поговорить, да и извиниться тоже. Мол, специально тебя на испуг брал, – решил он.

– Мишка! – сердито бросила Алла. – Ты о чем-нибудь другом говорить можешь? Вот заладил: Богатыревы, Веник ихний и фельдшер наш. Они тебе чего, как черная кошка, дорогу перебежали?

– Да просто ты не знаешь ничего, – понизил голос муж. – У них, говорят, есть какой-то алмаз, который больших денег стоит. Говорят, твой батя с ними в хороших отношениях. Вот и узнай у него…

– Значит, папа был прав, – прошептала Алла.

– Что? – спросил Михаил. – Я не расслышал. Ты…

– Уезжай, – махнула рукой на ворота Алла. – И подавай на развод. Ты как был шестеркой у бандитов, так и остался. Сам ничего не можешь, только…

– Ты чего базаришь, сучка?! – ударил ее ладонью по лицу муж. – Я тебя, шалава, на место поставлю!

– Гад! – Сзади его с размаху ударила шваброй мать Аллы. – А ну пошел вон! – Она снова шарахнула его древком швабры. – Сейчас Антон придет, он тебе вообще голову прострелит!

– Забудь, что ты мне жена! – отскочив, закричал Михаил. – И про квартиру забудь! И про магазин! Я тебя без копейки оставлю! Живи со своими стариками, сучка! – Увернувшись от брошенной в него швабры, он открыл дверцу машины и сел. Вытащил из-под коврика ключи и завел «вольво». Газанув, подъехал к воротам. Алла, сев на траву, заплакала.

– Хватит, Алка, – присела рядом мать. – Ты же сколько раз говорила, что разводиться хочешь. Он же проституток себе покупал. Сама говорила. Мы уж с отцом-то только ради тебя и молчали. Отец сразу хотел ему на ворота указать. А то понавез подарков и думает…