Жизнь за корону

Более того, она находила им оправдание. Монарх от рождения, возвышенный в своем сознании высоким происхождением, ее покойный супруг искренне верил, что Бог назначил его управлять Россией и что он должен преодолевать по своему усмотрению любые жизненные обстоятельства без того, чтобы советоваться об этом с кем бы то ни было. А она должна была безропотно сносить все – даже очевидную несправедливость и жестокость. И сносила.

Впрочем, те кто укорял Павла в жестокости, несправедливости, нетерпимости и прочих грехах, свойственных тиранам, почему-то забывали о том, что Петр Великий, гений которого все так охотно превозносили, тоже первоначально вверг Россию в небывалый хаос, подчинялся только своим желаниям и редко прислушивался к чужим советам. Но у него была цель: превратить Россию в великую державу, а у Павла – сделать из нее подобие столь любимой им Пруссии. Вот и вся разница между двумя абсолютными по сути монархами.

Проживи, точнее, процарствуй Павел дольше, возможно он бы доказал миру, что его мимолетные намерения были всегда инспирированы порывами его сердца, но никогда не холодным политическим расчетом, и что он, хотя и не имел внешность, схожую с Петром Великим, был, несмотря на это, вторым Петром, а его обвиняли в том, что он был всего лишь карикатурой на своего предка.

Об этом думала Като, равно как и о том, что ее брак с вюртембергским кузеном теперь не состоится, что ей не придется быть соперницей собственному брату, и что корона, которую посулила ей гадалка, ждет ее где-то совсем в другой стране. А в том, что корона ее ждет, у честолюбивой великой княжны не было ни малейших сомнений. К тому же теперь она была первой кандидаткой на выданье в семье Романовых, завидной невестой для любого европейского монарха.

Долгое богослужение, пышное и торжественное, которое проходило в Кафедральном соборе, сопровождалось хором песнопений, освещалось мерцанием тысяч свеч, плавало в облаках ладана. Като унеслась мыслями в прошлое – в похороны бабушки Екатерины, когда все было так же пышно и благолепно, только окружающие лили истинные слезы. Кроме… ее отца. Не потому ли на этих похоронах никто не плачет, что Бог наказывает папеньку за сыновью непочтительность?

И бедная Александрина, на похороны которой не смог поехать никто из семьи. Она умерла так внезапно, так странно. Накануне гибели Павла пришло письмо о том, что палантина венгерская разрешилась от бремени. Дочка родилась мертвой, но здоровье сестры было вне опасности.

А через неделю – второе послание: Александрина скончалась от странного и внезапного недомогания, причем все тело было покрыто какой-то сыпью. Шептались об отравлении, и многие склонны были в это верить, зная коварство австрийского двора и его ненависть к русской княжне.

Все кончается, закончились и похороны, жизнь постепенно входила в свою колею. Правда, траур не позволял устраивать пышных развлечений, но внешний покой, который воцарился в императорском семействе, стал бальзамом для большинства ее членов. К тому же Великая княжна Мария готовилась к своему бракосочетанию, отложенному из-за траура, а вдовствующая императрица всецело посвятила себя младшим детям: Анне, Николаю и Михаилу.

Только Като с ее природным жизнелюбием и жаждой деятельности не могла смириться с этой тишиной. Единственный человек, который в те дни мог успокоить мятущуюся душу великой княжны, была ее верная наперсница Мария. Долгие часы, которые они проводили в беседах, благотворно влияли на Като, но обе они, по негласному уговору, держали в тайне свою дружбу.

Като обожала, когда Мария раскладывала карты и «гадала на будущее», тем более что ее предсказания практически всегда сбывались. Единственное, что ее иногда злило – это манера Марии чрезвычайно туманно и уклончиво отвечать на прямые вопросы. Так было и тогда, когда однажды вечером Като вспомнила о знаменитом бале-маскараде и о поразившей всех таинственной предсказательнице.

– Мари, вы помните, я вам рассказывала о гадалке на балу? – спросила она как-то вечером свою наперсницу.

Като уже улеглась в постель, а фрейлина бесшумно скользила по спальне, делая последние приготовления для отхода ко сну.

– Разумеется, ваше высочество, – спокойно ответила она.

– Ведь многие ее предсказания уже сбылись. Мой брат без ума от красотки Нарышкиной и даже не делает из этого секрета.

– Император волен вести себя так, как ему будет угодно, – сдержанно заметила фрейлина. – К счастью, у мадам Нарышкиной очень покладистый муж, который готов закрывать глаза на все, лишь бы не тревожили его покой.

– Моя невестка не так терпима, – усмехнулась Като. – Молодая императрица совсем замкнулась в себе. Если бы на ее месте была я…

– То что бы вы сделали, ваше высочество?

– Я бы очаровала своего мужа, вернула его в свою спальню и постаралась во что бы то ни стало подарить ему наследника. А может быть, и не одного…

– Вы истинная дочь своей матери, – заметила Мария. – Только вряд ли вы бы удовлетворились только ролью супруги и матери.

Като даже подскочила в своих кружевных подушках: