Жизнь за океаном

Но разыгравшееся воображение корреспондента насчет обеда было остановлено заявлением офицеров, что у них только один суп «Schtschi», и одно вино «Vodki», от которых ему не поздоровится. Для развлечения репортер предлагает устроить маскарадный спектакль, с чем все соглашаются и уходят со сцены.

Раздается барабанная дробь. Входит генерал Knatchukoff, свирепый и дикий, как Атилла, в медвежьей шубе и с кнутом в руках, который повинуется ему, как хорошему воину меч. Движения генерала порывисто-дики и грозны, а непрерывно свистящий и хлопающий кнут его свидетельствует о его дисциплинарной строгости. Генерал, изрыгнув целое море ругательств и проклятий за недостаточно почетную встречу ему, поет кнуту хвалебную арию, в которой изливает чувства своей признательности к «неизменному другу», внушающему всем любовь и страх к «высокому и мощному полководцу». Перечислив национальности своих полков, в которых казаки и остяки, друзы и тунгузы, лапландцы и финляндцы и т. п., генерал торжественно заявляет, что «каждый полк знает в этом инструменте толк». Ария аккомпанируется музыкальным хлопаньем кнута. Дальнейшие сцены служат фактическим доказательством песни генерала, что «каждый полк знает в кнуте толк»: генерал лупит всех, кто только подвернется ему. Прежде других узнал в кнуте толк корреспондент.

Форбес. (Входит и в сторону).

Великолепно! Описание этого Урзы майора будет прелестным украшением корреспонденции!

Генерал. Ба-а! Иностранец тут! Св. Николай! Гром Москвы! Кто ты, собака? (хватает его за шиворот).

Форбес.

Как вы смеете, старый татарин! Я буду жаловаться своему правительству!

Г. К черту убирайся ты и вместе со своим правительством! Знаешь ли ты, кто я? Взять его и всыпать двадцать пять кнутов! (Собственноручно дает предвкушать сладость кнута).

Ф.

Но извините... я... я... ,

Г. Ни слова! Кнут прежде всего, а потом извинение!

Ф. (Подает дрожащей рукой свои бумаги). Не угодно ли вашему превосходительству прочитать – из главной квартиры...

Г.

Из главной квартиры?! (Вырываешь бумагу, так что она разрывается, и читает). Специальный корреспондент ... Черт бы вас побрал – всю вашу породу. Бумага ваша в порядке (отдает ей честь). Можете быть свободны от кнута. Но у меня писать – да знать, что писать. Иначе– запорю!!!

Входят маскированные и лейтенант, переодетый румынской девушкой. Генерал узнает в ней свою Фатиницу, прогоняет всех остальных кнутом, а с ней остается наедине, где и доказывает пылкость своего сердца, скрываемого под броней дисциплинарной суровости. Во время любезничания с мнимой Фатиницей, приезжает в лагерь племянница генерала, Лидия Ивановна. На сцену является полная русская зимняя упряжка, даже с неизвестной здесь русской дугой: только по недоразумению прикреплена она была не на месте –посредине оглоблей над спиной лошади. Два верховых казака составляли эскорт. Американцы приветствовали эту живую русскую картину неистовыми аплодисментами. Волей-неволей генерал должен был обрадоваться своей племяннице и вместе с Фатиницей и репортером проводил их в лагерный барак. Наступила ночь, эта мать всякой измены. Братушка маркитант привел баши-бузуков, которые и пленили красавиц вместе с репортером, к его немалому удовольствию, так как это дало ему новый романтический материал для корреспонденции. Между тем раздался сигнал тревоги, выступили русские полки и началась истинно адская пальба по баши-бузукам, покрывшая сцену пороховым дымом. Среди самого разгара битвы, пред фронтом явился генерал и, в отчаянии размахивая кнутом, кричал: «Стой, не стрелять! Убьете мою Фатиницу!»

Победа осталась за русскими, а пленные – за турками, которые и представили их паше в крепость, куда и переносит зрителей второй акт пьесы. Открывается великолепный гарем паши Иззета. Паша – европейски образованный человек, либеральный, прогрессивный и постоянно занят реформами в своем гареме. Форбес, как корреспондент, принят пашей по-дружески и введен во все сладости гаремных удовольствий; шампанское льется рекой: взаимным удивлениям и восхвалениям, объятиям и поцелуям, которыми корреспондент и паша скрепляют свою дружбу, нет конца. Корреспондент обещает написать великолепную статью о паше, за которую тот еще ставит шампанского и т. д. В честь нового друга паша устраивает спектакль черных теней, но между комическими тенями вдруг появляется свирепая фигура русского генерала и раздается хляст кнута, за которым следует вторжение в гарем русского отряда. Либеральный паша должен был отчаянно прыгать, чтобы увертываться от русского кнута.