Жизнь за океаном

Эти разоблачения моего лондонского приятеля были для меня поучительною новостью и дали возможность яснее понимать некоторые стороны в отношениях английской печати к русским вопросам хотя бы, например, эту известную лихорадочную чуткость ее к польскому вопросу, этот неумолкаемый истерически, злобно-бессильный вой ее об угнетении северными варварами бедной, беззащитной Польши. С того времени прошло уже около двух лет, как я переплыл океан и поселился на почве Нового Света, среди наших заатлантических друзей. Печать здесь уже совершенно свободна, традиционной политики по восточному вопросу совсем не существует, а известная «дружба» к русским менее всего может поддерживать русофобию. С живым чувством самодовольства обыкновенно брался я на первых порах за американские газеты, чтобы узнать, что же в самом деле говорят о нас наши «друзья». Уж если где, то несомненно здесь мы должны иметь своих защитников от западноевропейской клеветы и злобы. Ничуть не бывало. Все те клеветы, выходки и нелепости, которыми изобилует западно-европейская печать по отношению к России, преспокойно пересаживаются и на американские страницы и даже с прибавлением новых. Пораженный такою ненормальностью, я стал доискиваться ее причины. Одна сторона объяснилась быстро. Если Западная Европа мало знакома с русским языком, несмотря на постоянные сношения с Россией, то американцы совсем его не знают, и он служит настоящей китайской стеной в деле непосредственного ознакомления их с русским народом. Между тем потребность в ознакомлении с Россией существует громадная, и вот в удовлетворение ее газеты преспокойно перепечатывают все, что появляется по русскими вопросам в немецких, английских, а отчасти французских газетах. С течением времени я имел возможность познакомиться отчасти и с интимною стороною американской печати и нашел, что она имеет и русских сотрудников. Но это знакомство способствовало только уяснению, почему она с такою неразборчивостью, или вернее с такою адскою разборчивостью переносит на свои страницы всю ложь и мерзость, какою изобилует западноевропейская печать по отношении к России. Дело в том, что в Нью-Йорке совсем нет действительно-русского интеллигентного элемента, который мог бы взять на себя задачу серьезного ознакомления американцев с Россией. Но зато здесь проживает целая шайка авантюристов, которых разные проделки, частью политического, а главным образом просто уголовного характера, насильно загнали на почву Нового Света, поставив во враждебное отношение к недоступной для них России. Не зная никакого ремесла и не имея никакого положительного научно-литературного знания, они в то же время преисполнены негодующего отрицания. Часть их увивается у грязных немецких социалистических листков (замечательно, что английской социалистической печати здесь нет), а часть пристроилась при больших газетах в качестве «русских корреспондентов» и заправителей русских отделов. Вот они-то и угощают американскую публику выборками из западноевропейских газет с присоединением своих собственных измышлений, разъяснений и дополнений. И вы встретите в американских газетах известие о всякой самой ничтожной сплетни и мерзости, которыми изобилует русская печать, но большею частью уже в такой раздутой форме, которая придает ничтожному факту значение «симптома неисцелимого разложения»; зато вы в тоже время ни за что не узнаете о самом крупном отрадном факте, если только о нем не известят по телеграфу настоящие американские корреспонденты в России. Нечего и говорить, какой вред приносится этим в деле установления правильных отношений между двумя несомненно дружественными народами, насколько это сбивает с толку общественное мнение американцев по отношению к России. Надо только еще удивляться, что при таком порядке вещей они иногда умеют выражать свои горячие симпатии к России и русскому народу, особенно по поводу выдающихся событий в его жизни, как, например, по поводу празднования годовщины 25-ти-летнего царствования покойного государя императора, когда почти вся американская печать единогласно благословляла нашего венценосного юбиляра и проклинала нигилизм. При таких случаях американские симпатии к нам бурным потоком вырываются наружу, и «русские корреспонденты» обыкновенно прячутся в норы, не осмеливаясь противоречить общественному мнению страны. Зато на следующий же, «будничный» день они опять выползают из нор и по-прежнему продолжают зарабатывать свой насущный хлеб.