Жизнь за жильё. Книга вторая

Кантемиров проснулся рано утром, открыл глаза и сразу вспомнил, где он. Четыре захода в парную вывели остатки тюремного бытия из тела и мозга лейтенанта милиции.

Находясь в изоляторе, всегда приходилось чем-то занимать себя, и не было никаких мотиваций подниматься ни свет, ни заря. Тимур вообще никогда не любил, проснувшись, валяться в постели. Ещё с вечера задёрнул шторы от света белых ночей, оставив открытыми все форточки квартиры. По сумрачной комнате гулял лёгкий сквозняк, колыхая тяжёлые шторы и проветривая сохнущую одежду, развешанную на кухонных стульях.

Вчерашний зек с удовольствием провёл ладонью по мягкой глади белой простыни, поднялся, присел на диван и посмотрел на настенные часы напротив.

Шесть утра. Получается, Тимур проспал десять часов. Это много… В жизненных системах молодого мужчины накопилось слишком много сна. За три недели заключения в тюремные стены человеческий организм начал привыкать к пассивному состоянию. Сон постепенно становился основным видом жизнедеятельности арестанта. Кантемиров знал, что более опытные зеки могли спать и по шестнадцать часов в сутки. Чем можно ещё занять себя кроме чтения, разговоров и ежедневной часовой прогулки?

Пора переходить на нормальный ритм жизни тридцатилетнего мужика. Иссушающий мозг алгоритм тюремного бытия слегка притупил привычки нормального человека.

Итак, окончательно приводим себя в порядок, быстрый завтрак и ищем рабочий телефон-автомат. Из квартиры никаких звонков. Конспирация, едрит её в одно место…

В семь утра Тимур в новых чёрных спортивных штанах, синей футболке и ветровке стоял в телефонной будке на Большом проспекте, раскрыв блокнот на букву «З» (в девичестве — Зайнуллина Леночка), и по надписи «Зайка» набирал закодированный номер домашнего телефона в Гатчине: вместо «3» — «5» и вместо «5» соответственно «3».

Когда в трубке раздался родной голос, его немного затрясло.

— Слушаю.

Молодой мужчина глубоко вдохнул и выдохнул.

— Слушаю вас.

— Лена, это я.

— Ну, наконец-то! Я тебя прибью. Целый месяц ни одного звонка.

— Лена, в тех местах, где я был, телефоны отсутствовали напрочь. Честно.

— А сейчас ты где?

— Рядом с Питером, на днях приеду. Я позвоню ещё. Как там сынок?

— Скучает. Каждый день тебя спрашивает, — Лена рассмеялась. — Подарков ждёт от папы с долгой командировки.

Тимур улыбнулся и, почувствовав внезапную волну нежности, захватившей его полностью, прислонился лбом к холодному стеклу будки. Соскучился по жене и сыну. Такой милый смех…

— Мою зарплату получили?

— Ой, ты так стал много зарабатывать! Почти два миллиона, это же целых триста долларов. Алексей Павлович сам привёз, я расписалась в ведомости.

— Это с командировочными так получается.

— Быстрее заканчивай со своими поездками и домой. Когда приедешь?

— Пока точно не знаю, — вздохнул Тимур и спросил: — Лена, а ты в город выезжаешь?

— Каждую пятницу у меня занятия в ГИДУВ. Повышение квалификации.

— А что такое ГИДУВ?

— Институт усовершенствования врачей. На улице Кирочной, прямо напротив Таврического сада.

— Всё, Лена, понял. Вечером позвоню, пора бежать.

— Осторожней там.

— До вечера…

Следующий звонок Князеву. А не рано? Тимур поднял руку с часами «Монтана» — 7.15. Нормально, рабочий день. Ищем абонента под кодовым словом «Лёха». После первого гудка ответил мальчишеский голос, который старался говорить басом:

— Вам кого?

— Позовите, пожалуйста, к аппарату Алексея Павловича.

— А кто его спрашивает?

— Тимурка.

На том конце провода раздался звонкий крик: «Папа, к телефону. Тебя какой-то Тимурка спрашивает…»

Послышались шаги, и в трубке раздалось:

— С освобождением тебя, Тимурка.

— И вам не хворать, гражданин начальник. — Голосу Князева молодой человек обрадовался чуть меньше разговору с женой. Но, всё же, очень обрадовался.

— Я ещё вчера вышел.

— Мы знаем… (ну, конечно…) Почему вчера не позвонил?

— Ещё вы должны знать, что мы, порядочные арестанты, чтим традиции на день освобождения. Братан, я же с крытки откинулся: банька, кореша, подруги… То, сё…

— Где ты сейчас?

— Проснулся где-то на Весёлом Посёлке.

— Тимур, позвони мне на работу в 11.00. Встречаемся вечером. И давай без всяких «то, сё…».

— Есть, товарищ советник юстиции! — Кантемиров сделал ударение на слове «товарищ» и довольно улыбаясь, положил трубку.

Целый день впереди и это хорошо. Вечером надо будет договориться с Леной и перехватить её завтра с утра у метро «Чернышевская». А встречу с Серёгой и Лерником лучше перенести на субботу. Кстати, ключ от комнаты в общежитии так остался у адвоката вместе с часами. Да и нож пора забрать. Тимур открыл свой блокнот на букву «С».

Адвокат Соломонов ещё изволили почивать, ответил только на пятый гудок; но, как всякий воспитанный ленинградец, изобразил радость от голоса освободившегося клиента. Договорились встретиться в десять часов в кафе, напротив входа на станцию метро «Василеостровская».

При встрече даже обнялись, но, обошлись без скупых мужских слёз. Только позавчера расстались в «Крестах»…