Жизнь за жильё. Книга вторая

Тимур со слов Эдуарда знал о назревающем конфликте в руководстве бандитского сообщества. Обычное дело в уголовном мире. Однако, засекреченный лейтенант милиции не мог знать, что именно сегодня, в сороковой день со смерти Аликбера Мусаева, разногласия между Леонидом Лапиным и Иваном Тюриным достигли своего пика.

Тюрик, считающий себя первой кандидатурой на место погибшего бригадира, именно в этот день развил бурную деятельность по поводу поминок Алика, даже сходил со старшими бандитами на кладбище, где все вместе выпили на жаре по стакану водки за упокой души раба божьего, даже не думая, что Мусаев Аликбер Амин-оглы вообще-то мусульманин, и по законам ислама считать сорок дней после смерти принято со дня смерти, а не со дня похорон.

Мусульман хоронят в день гибели до заката или на следующий день, если человек умер вечером или ночью. Поминки у мусульман не запрещены Шариатом, но отношение к обычаю иное, нежели у христиан.

Стоящий у истоков бокситогорской банды, пропустивший из-за посадки её основное развитие в организованное сообщество, и недавно освободившийся Иван Тюрин предложил коллегам продолжить поминки на дискотеке. Поддатые члены бригады Алика тут же согласились с предложением и организовали пустой стол с полным стаканом водки с коркой хлеба на фоне портрета погибшего. Уважуха от братвы!

Леонид Лапин, умный и начитанный преступник, вепс по национальности и веривший не только в бога, но и в чёрта, и в остальных оборотней и колдунов, всей душой был против такой вакханалии, но пока ничего не стал предпринимать, мудро рассудив, что утро вечера мудренее и ему надо будет завтра прямо с утра обязательно решить с бригадирами дальнейшую судьбу Тюрика.

Организатор преступного сообщества умел предвидеть события за несколько ходов вперёд и знал, что после назначения друга детства бригадиром, тот обязательно начнёт предъявлять претензии по деньгам и перейдёт к разделу власти. Лапин хорошо понимал, как важен для управления сложного преступного коллектива принцип единоначалия и всегда старался сконцентрировать основные функции управления банды только в одних руках. Разумеется — в своих…

Вожаку бандитской стаи не нужны были конкуренты, и Лапа решил пресечь в корне раскол группировки. Что делать с Ваней Тюриным, он пока не знал…

Кантемиров посмотрел на отдельный соседний столик, с которого начали синхронно подниматься охрана из трёх атлетов в спортивных костюмах, дождался паузы в гремящей на весь зал музыки и сказал, немного повысив голос:

— На костях танцуете. Нехорошо.

— Кто такой? — спросил Лапа и махнул рукой охране, приказывая вернуться на место.

— Меня зовут Тимур Рашитович. Кто-то меня знает, как Студента.

Четверо за столом переглянулись. Погоняло Студент не произвело никакого впечатления на руководство банды. Провинция…

Тюрик, сидевший за столом в распахнутой на груди белой рубашке с подвёрнутыми рукавами, первым начал нажимать на блатную педаль:

— Ты че буровишь, гондон штопанный?

— Не гони волну, фраерок. Остынь. Мне чужие головняки не нужны. — Студент решил, что повода для знакомства вполне достаточно и решил проявить миролюбие. — Сами разбирайтесь с мертвяком. А я сейчас покушаю, потанцую с девочками и спать пойду.

Незнакомец повернулся, делая вид, что собрался уходить, как услышал визг Тюрика, сидевшего с краю, ближе к охране:

— Я тебе щас секель порву, сука!

Шестилетняя отсидка на мурманской зоне не прибавила Ивану Тюрину ни мозгов, ни нервов.

Чужак развернулся к авторитетному столу и, делая ещё одну попытку примирения, постарался ответить спокойно, хорошо понимая, что находится на чужой территории.

— Осади назад, фраерок. Я тебе не по масти.

— Зассал, чепушило? — Тюрик победно посмотрел на коллег по бандитскому цеху, ещё раз утверждаясь в своей крутости. Лапа посмотрел на друга детства и понимающе кивнул. Хирург с Кимулей хмуро переглянулись и посмотрели на залётного фраера.

— Не суши зубы. На моём посёлке за такие слова морду чистят, — Тимур сделал шаг в сторону стола и посмотрел в глаза оппоненту. — Мне братки на входе сказали, что здесь не хулиганят. Пойдём на улицу. Бить тебя буду.

Кантемиров сделал шаг назад, развернулся и молча пошёл к лестнице. Двойка спортсменов из охраны сделала попытку остановить наглеца, но Лапа, вставая со стола, вновь махнул рукой, приказывая пропустить. Ивану Тюрину и бригадирам ничего не оставалось, как последователь за вожаком. Тюрик успел накинуть пиджак. Охрана со стола ринулась следом…

Контролёры внизу вначале особо не удивились, выпуская незнакомца в чёрной куртке на улицу, который прошёл мимо со словами: «Выйду, покурю. Сейчас вернусь».

Но, затем немного охренели, наблюдая, как вначале мимо пробежал возбуждённый и матерящийся на ходу Тюрик, за ним прошёл сосредоточенный Лапа с бригадирами и шествие замыкала тройка личной охраны.

Всем захотелось разом покурить вместе с незнакомцем?

* * *