Жизнь за жильё

Бывший прапорщик начал с драки с местными уголовниками за дрезденским вокзалом, затем перешёл на рассказ о неудавшейся стрелке советских старшеклассников с немецкими пацанами. Под конец подробно рассказал о встрече с местным авторитетом в пригороде Дрездена.

Томившийся в «Крестах» русско-армянский вор слушал внимательно и хохотнул при упоминании о награждении Кантемирова немецкой медалью.

После рассказа помолчал с минуту и спросил:

— Этот немецкий авторитет Ганс — серьёзный человек?

Тимур взял паузу, также как при вопросе о Путилове. Поднял голову и ответил:

— Серьёзный дядя. После того как я вернул нож и дал правильные показания, у наших школьников не было никаких проблем с немецкими пацанами. Потом часто вместе в футбол играли. На пиво.

— Немецкий знаешь?

— Владел разговорным. Стал забывать. Нет практики, — пожал плечами Тимур.

— Будет тебе практика, если согласишься поработать с нами.

— Не понял.

Гамлет Самвелович оторвался от подушки у стены, сел прямо и сказал:

— А теперь, Тимур, слушай меня внимательно. Я же тебе сказал, что мы знаем твою биографию, и нам известно, как ты сюда попал. И не смотря на тяжесть статей, ты скоро спрыгнешь с делюги. Если не на следствии, то на суде точно… И ты, Студент, так и останешься для нас фраером залётным. Ты не наш, — авторитет перечислил доводы, глотнул чая и внимательно посмотрел на молодого арестанта. Кантемиров молчал и слушал. Вор кивнул. — И с точки зрения нашей идеологии, ты, как бывший военный, взявший в руки оружие по контракту, вообще для нас нежелательный человек… Тем более, с юридическим образованием. Тимур, ты никогда не станешь таким как я, или как Сева.

— Да я и не стремлюсь, — удивился собеседник. — Это не моё.

— Тогда что твоё?

— Не знаю, — искренне ответил молодой человек, оказавшийся вдруг залётным фраером, и тяжело вздохнул.

— Вот мы и предлагаем тебе определиться.

— Гамлѐт, при всём уважении — а кто такие мы?

Сейчас вздохнул вор в законе.

— Здесь мы вдвоём, можешь называть меня Гамлет Самвелович. Я хоть и родился в Ленинграде, в основном жил в Ереване и Москве. Там же в столице нашей Родины получил первую судимость и поехал срок мотать… — Вор в законе замолчал и задумался. Видимо, нахлынули воспоминания первых отсидок. Мотнул головой и продолжил, глядя на Тимура: — С развалом страны всё меняется, особенно у вас здесь — в Питере. Вот и прислали меня сюда. А специфика моей жизни такова, что получить тюремный срок — дело несложное. И я здесь вроде как в командировке. Курирую один вопрос между тамбовскими и москвичами. Примерно через месяц выйду…

Хозяин тюремной камеры вновь замолчал, Тимур глотнул кофе и терпеливо ждал. Вор встал, прошёл к холодильнику и вытащил бутылку «Боржоми». Приготовил свободную посуду.

— Будешь?

— Я лучше кофе попью. Соскучился, — ответил гость.

— Мне на сегодня чая хватит. Сердце…, — объяснил уже немолодой мужчина, наполнил стакан минералкой и вернулся на шконку. Тимур знал ещё с посёлка, что вор в законе зачастую играет роль «судьи», разрешая споры между другими заключёнными, и видел, что Гамлѐт отличается от тех же Севы с Захаром властностью и уверенностью в своих словах и действиях. Авторитет просто привык к тому, что все его указания выполняются безоговорочно. Особенно в местах лишения свободы…

Гамлет Самвелович напился, поставил пустой стакан на стол и сказал:

— По поводу нас. Мы люди спокойные, организованные и в чужие дела не суёмся. Захотели в Питере малышевские повоевать с тамбовскими — стреляйте друг друга на здоровье. Только не мешайте нашей работе… — Вор вновь установил подушку за спиной и откинулся назад. — У нас узкая специализация — мы торгуем только одним ходовым товаром с южных окраин когда-то нашей необъятной страны. И город нам в принципе не нужен, нас интересуют только морской порт и граница с Финляндией и Прибалтикой. И ещё нам нужны новые «дороги» в Германии и Испании. Наш товар за границу, оттуда автомобили… Тимур, понимаешь, о чём я говорю?

— Я в университете изучал статьи Уголовного кодекса, по которым дают срок за торговлю этим самым ходовым товаром. Насколько помню — десятка с конфискацией?

— Эта часть первая, а по второй — пятнадцать лет. Тимур, я тебе не предлагаю заняться сбытом героина. Сейчас нам нужны только твои контакты в Дрездене. Кстати, с твоим Гансом связь осталась?

— Номер телефона в записной книжке, которую мусора изъяли. Они там ничего не разберут. У меня шифр.

— Студент, ты прямо как шпион, — улыбнулся авторитет, придвигаясь к столу.

— Гамлет Самвелович, почему я?