Жизнь за жильё

Благие помыслы Черныша реализовались только в «Требования передачи чужого имущества или права на имущество либо совершения каких-либо действий имущественного характера под угрозой насилия над лицом или его близкими…» (диспозиция ст. 148 УК РСФСР). Дело так и не дошло до раздачи награбленного малоимущим согражданам. Повязали тамбовца на первом же преступлении…

И нечего скрывать, в те лихие годы в голову не одного Коли Чернышёва приходили подобные мысли. Он ещё был молод и наивен. Да и кто из нас по молодости не совершал ошибок? В данный момент ошибка молодости вылилась в обвинение в совершении тяжкого преступления и изоляции от общества.

После районного временного изолятора Черныш вместе со Студентом оказались в карантине, в котором всех вновь прибывших обычно держат около недели. Иногда больше, но никак не меньше… Небольшое помещение, набитое людьми, где запах несвежей одежды и обуви проникал во все углы камеры и с каждым днём въедался в исторические стены. Народ пытался вдохнуть свежий воздух, а выдыхал в тесноту всякую гадость. Небольшой сквозняк не успевал проветривать камеру с запредельным количеством арестантов. Спали по очереди.

Все находившиеся здесь оказались «первоходами», выделялся только один «строгач» из Колпино, которого мариновали в карантине уже вторую неделю. Это Тимуру показалось очень странным, и он решил держать язык за зубами, посоветовав юному товарищу молчать в тряпочку.

Ранним утром третьего дня арестанта Кантемирова выдернули с вещами на выход. Всё произошло так быстро, что Черныш не успел проснуться и толком огорчиться. Сева подсуетился?

Прошли по коридору через электронное щёлканье вереницы закрытых дверей. Каждая следующая дверь не открывалась, пока не закрывалась предыдущая. В тюрьме, как в тюрьме…

Остановились в центре основного креста изолятора. Тимур со свёрнутым матрасом под мышкой и сумкой за плечом невольно задрал голову и с восхищением принялся рассматривать сквозь металлическую сетку, висящую над головой, высокий купол сводчатого потолка с большими окнами, через которые лился основной световой поток. Получив толчок в спину, двинулся дальше под конвоем двух сотрудников тюрьмы. Один впереди, второй сзади.

Арестант старался дышать глубже и чаще, очищая лёгкие от смрада карантина. Подъём по металлической лестнице и знакомый стук обуви об металл воскресил в памяти все отсидки в стенах каземата дрезденской гаупвахты. Такие же лестницы, широкие коридоры и переходы. Везло Тимуру на исторические тюрьмы…

Впереди идущий конвоир остановился у серой двери камеры. Команда сзади: «Стоять!» и «Лицом к стене». Два ключа, каждый замок на два оборота. Металлическая дверь открылась, команда: «Заходим!». Два шага вперёд и за спиной арестанта уже привычный хлопок тяжёлой двери и до боли знакомые обороты ключей. Тимур опустил матрас, снял сумку с плеча, поднял голову и произнёс:

— Добрый день.

Новичка в камере никто не ждал… Савелий Симонов, больше известный как Сева, в этом закрытом обществе отсутствовал. Небольшое вытянутое помещение с высоким зарешеченным окном в конце, под которым вмонтирован маленький столик. Слева и справа возвышались ряды нар из трёх спальных мест. Всего шесть шконок. Под сводчатым потолком светила лампа и на натянутых верёвках сохло бельё. Слева от новичка унитаз туалета, прикрытый самодельной фанерной перегородкой, и прикреплённая к стене раковина. Сыро и душно… Но, без тюремной вони. После трёхсуточной тесноты карантина, можно сказать — курорт.

Правые нижние нары задёрнуты матерчатой шторкой с весёлой расцветкой из жёлтых цветов на синем фоне, с левой стороны шторка собрана, постель аккуратно заправлена. С верхних нар, с так называемой «пальмы», послышался шум, сопенье и над Тимуром, под самым потолком, одновременно склонились две головы и начали разглядывать незваного гостя с красной сумкой на плече. Самая верхняя справа, бритая налысо, задала резонный вопрос:

— Ты кто?

Из книг, художественных фильмов и криминальных телепередач большинство обывателей представляет себе ужасающую картину первого захода человека в тюремную камеру, где его ждут матёрые зеки и разбойники всех мастей. Новичок хорошо понимал, что сейчас отвечать дерзким: «Конь в пальто» никак нельзя, поднял голову выше и заученно ответил:

— Тимур Рашитович. Статьи 77, 102 и 218.

Головы наверху переглянулись. Со средних шконок, с каждой стороны появились два заспанных лица, которые молча и хмуро уставились на нового соседа. В этом приличном обществе новичку никто не был рад…

Где Савелий? И почему его раньше выдернули с карантина? Ментовские замутки? Уральские опера подсуетились?

Лысая башка исчезла, появился зад с ногами в синих спортивных штанах. Молодой мужчина в майке привычно и сноровисто укрепил ноги на втором ярусе, спрыгнул на пол и замер спиной к новичку. Секундная пауза, дающая рассмотреть на затылке зека чёткую наколку в виде паутины без паука. Странно…