Жизнь Замечательных Блондей

— Как раз перед гибелью Первого Консула Минка, сэр, — отрапортовал тот.

— Чушь какая, — убежденно сказал Эмиль, хотя, что греха таить, его уже разбирало любопытство. — Я думаю, это просто совпадение. Мало ли в Танагуре собак!

— В том-то и дело, что мало! — подскочил Вернер. — Эмиль, я же тебе сто раз рассказывал, бродячих псов у нас почти и нет, они зимой не выживают, да и конкуренции с крысами не выдерживают!

— Только не надо снова про крыс… — замахал руками Эмиль, нервно сглотнув. — Не о них речь!

— Да, верно… Так вот, собак в Танагуре мало, почти все — домашние, — озвучил очевидное Вернер. Стажер слушал его с таким выражением лица, будто отчаянно желал проснуться и не мог. — А кого дома держат?

— Кого? — не понял Эмиль

— Объясняю… — вздохнул Вернер. — Кто победнее, вообще собаку не заведет, не прокормить. Кто богатый — заводят мелких таких, видел, может, на приемах — дамочки их с собой таскают. Дорогущие — страсть, страшненькие… Коты намного лучше!

— Несомненно, — согласился Эмиль, припомнив украшенных драгоценностями бесшерстных уродцев, которых дамы в самом деле носили с собой.

— И еще — собак выгуливать надо, — вспомнил Вернер. — А где?

— Негде, сэр, — вставил Джефферсон. — Сколько уже коммунальщики жаловались…

— Вот именно, — кивнул Вернер. — Эмиль, там позади тебя кофеварка, включи, а то в горле пересохло… Так о чем я?

— О том, что собак выгуливать надо, — напомнил Эмиль, дотянувшись до кофеварки. Та зажужжала. Арнольд смотрел вовсе уж потерянно, и Эмиль едва удержался, чтобы не подмигнуть ему.

— Да. Так вот, мелких этих, наверно, можно приучить, как котов, чтоб в лоток ходили, — сказал Вернер, и Джефферсон подтвердил:

— Вы совершенно правы, сэр.

— А крупных, если и заводят, то только те, у кого собственный дом. А у кого в Танагуре собственные дома?

— У нас, — хмыкнул Эмиль.

— Ну, не только, — восстановил справедливость Вернер. — Но их не так много. Всех проверили, таких псов ни у кого нет. А у кого вообще собаки есть, те на месте.

— Да что такого необычного в этой псине? — не сдержался Эмиль, передавая Вернеру кружку с кофе и наливая себе. — Джефферсон?

— Спасибо, сэр.

— Арнольд, будете?

— Н-нет… — выдавил стажер и уставился в пол. Очевидно, вообразить себе начальника департамента, разливающего кофе, он не мог даже в самых страшных своих фантазиях.

— Здоровая очень, — пояснил Вернер, отхлебнув из кружки. — Все очевидцы это твердят. Даже если делать скидку на то, что у страха глаза велики, все равно выходит, что она не меньше метра в холке, а то и больше. Очень лохматая, масти темной — черной или бурой, в темноте не разобрать. И воет премерзко.

— Так может, все-таки сбежала у кого-то? Бегает по городу и воет от страха? — съязвил Эмиль.

— Я же говорю тебе, не держит никто в Танагуре таких крупных собак! — разозлился Вернер. — Во всяком случае, их не зарегистрировано. Бродячих, считай, нет. Туристы с собой таких не привозили. Но даже если предположить, что кто-то контрабандой протащил на Амои эту зверюгу или держал дома, не регистрируя, и она таки сбежала… — Вернер отхлебнул еще кофе. — Первый раз вой слышали около месяца назад, так, Джефферсон?

— Совершенно верно, сэр. Я докладывал об этом.

— Домашняя собака на улице месяц не продержится, тем более в Танагуре, — авторитетно заявил Вернер. — Жрать нечего. Крысы, опять же…

— Так на них и охотится, наверно, — предположил Эмиль.

— Да ни одна собака в здравом рассудке к ним не сунется! — покрутил Вернер пальцем у виска и расплескал кофе на бумаги. — Сожрут, костей не оставят!

— Ну, мало мусора на улицах, что ли?

— Мало! — передразнил Вернер. — Съедобного — мало. Все из-за тех же крыс — вмиг подчищают. И еще…

— Ну? — Эмиль откровенно наслаждался лицезрением Арнольда, тот явно собирался что-то сказать, но не решался.

— Домашняя собака должна бежать к людям, — отрезал Вернер. — Это уж точно. И днем бы ее видели, и очевидцев было бы куда больше!

— Да, верно, — согласился Эмиль. — А видят ее только ночью?

— Именно! И только в безлюдных местах!

— Массовый психоз… — протянул Эмиль. Ему нравилось спорить с Вернером.

— Сэр, если позволите… — приподнялся со своего места Джефферсон. — Есть запись. Один раз ее видели около магазина, а там есть камеры наружного наблюдения. Изображение очень нечеткое, виден только силуэт, но о размерах животного судить можно. И, как и утверждают очевидцы, имеет место странное свечение…

— Что ж вы раньше молчали! — встрепенулся Вернер и торжествующе посмотрел на Эмиля. Тот улыбнулся: энтузиазм приятеля был заразителен.

— Значит, не галлюцинации, не выдумки, не привидение, — хмыкнул Эмиль. — Кстати… Подумалось насчет контрабанды… Ты с Себастьяном не говорил на эту тему?

У Эмиля имелся свой корыстный интерес: ему позарез нужно было пообщаться с Себастьяном, но добраться до начтранса он не мог. А вот Вернер, кажется, знал какие-то ходы…

— Бесполезно, — махнул рукой Вернер. — Его недели три не было, только-только вернулся, и у него квартальный отчет горит.

— О-о-о… — сочувственно протянул Эмиль, зная, как Себастьян «любит» писать отчеты.