Жизнь замечательных Блонди (СИ)

Это место Мартин нашел случайно, когда только обзавелся мотоциклом. Ему нравилось выезжать за город и долго-долго мчаться по трассе, ведущей далеко в пустыню, пока город не скроется из виду. В одном из таких путешествий Мартин свернул на узкое ответвление дороги, когда-то ведшее, видимо, к военной базе, заехал непонятно куда, поднялся на холм, и оказалось, что Танагура оттуда видна в самом деле, как на ладони. Не целиком, конечно, не настолько это был высокий холм, но все равно красиво. А главное — никого вокруг…

…— Приехали. — Мартин спрыгнул с мотоцикла. Следом неуклюже слезла Марсия. — Пойдем. Тут есть одна каменюка… вставай на нее и смотри во-он туда…

Налетевший из пустыни ветер подхватил легкие волосы Марсии, взъерошил и умчался дальше. Вдалеке, в легкой предвечерней дымке, простиралась Танагура. На башнях Эоса уже включились сигнальные маяки, и от их мерцания город казался еще более призрачным…

— Красиво? — шепотом спросил Мартин.

— Очень, — искренне ответила Марсия. — Знаешь… мне сперва очень не понравилось тут… Такой холодный, чужой город… недобрый… а он, оказывается, красивый…

— Танагура очень красивая, — согласился Мартин. — Но ты права, это не очень добрый город.

Вернее было бы сказать — «очень недобрый», особенно к чужакам, но Мартин промолчал.

— Уже так поздно?! — спохватилась Марсия, взглянув на часы. — Мартин… мне еще заниматься…

— У тебя вид прилежной ученицы, — поддел Мартин. — Ладно, поехали, раз надо.

— Я плохо учусь, — сказала Марсия, подходя к мотоциклу. — Очень много пропускаю… а в новом колледже… — Она вздохнула.

— Не понимаешь чего-то? — догадался Мартин.

— Стереометрию, — созналась Марсия. — Я, наверно, глупая, мне уже столько раз объясняли, а я все равно не понимаю…

— Значит, плохо объясняли, — заявил Мартин. — Погоди-ка…

Открыв багажное отделение, он выудил оттуда ноутбук, раскрыл, запустил простейший графический редактор.

— Иди сюда, — позвал он Марсию, усаживаясь на камень. — Смотри. Это очень просто, надо только представить себе, как выглядят все эти фигуры. Вот цилиндр…

Электронное перо легко начертило фигуру. Марсия, присев рядом на корточки, следила за руками Мартина, как завороженная.

— Если вписать в него конус, то…

Основные теоремы стереометрии, скучные и зубодробительные, вспыхивали на небольшом экране ноутбука яркими разноцветными линиями, сплетаясь в красивый, интересный и, главное, понятный узор…

— Откуда ты все это знаешь? — не выдержала, наконец, Марсия.

— Я-то? — Мартин понял, что все-таки прокололся и решил не врать дальше, а просто не говорить

всейправды. — Я этот курс прошел года три назад. По сравнению с начертательной геометрией это семечки! Хотя… я же говорю, все дело в том, как объяснять. Если ты зазубришь эти свои теоремы, то все равно ни одной задачки не решишь. А надо-то всего-навсего представить, как это выглядит, и все станет понятно. Ведь понятно?

— Понятно, — кивнула Марсия и улыбнулась. Улыбка красила ее необычайно, но Мартину отчего-то стало не по себе. — Ты очень здорово объясняешь. Я раньше правда все зазубривала, только без толку… Спасибо…

— Обращайся, — фыркнул Мартин, убирая ноутбук. — А теперь поехали, темнеет уже. Вернется твой папашка, а тебя дома нет, то-то будет номер…

Всю обратную дорогу молчали, только на светофоре перед поворотом на улицу Дэррен Марсия вдруг тихо позвала:

— Мартин?

— Что?

— А завтра… если ты сможешь, конечно… может, все-таки ты покажешь мне город?…

— Покажу, — согласился Мартин и подумал о том, что надо как-то объяснить свое отсутствие на рабочем месте Себастьяну. — Приехали. До завтра?

— До завтра… — Взъерошенная Марсия с раскрасневшимися от ветра щеками поднялась по ступеням подъезда, взялась за ручку двери, потом обернулась и неловко помахала Мартину…

…Стивен Готторф наблюдал за дочерью сперва с тревогой, а потом все больше и больше успокаиваясь. Похоже, мрачные прогнозы врачей не спешили оправдываться, Марсия чувствовала себя не хуже, чем раньше, еще на Лайре, а даже, пожалуй, и лучше. Во всяком случае, аппетит у нее стал лучше — то приходилось кормить чуть не насильно, а теперь только подавай. Да и заниматься она начала намного ровнее: то ли здесь, в Танагуре, преподаватели хорошие, то ли еще что, но Марсия, всегда учившаяся более чем средненько, вдруг начала приносить отличные отметки даже по нелюбимой математике. Девочка вообще не была склонна к точным наукам, чем очень огорчала отца — он-то надеялся, что Марсия пойдет по его стопам, станет финансистом… да где уж там! Но теперь эти мечты перестали казаться такими уж несбыточными. А кроме того, Марсия начала улыбаться — не вежливой дежурной улыбкой, а по-настоящему, — чуть ли не впервые со смерти матери, а тому уж минуло без малого три года.

Вслух своими мыслями Стивен не делился даже с Дэвидом, и только молча молился о том, чтобы Марсия продержалась еще несколько месяцев — дела у них с Дэвидом, как ни странно, пошли вполне неплохо, и вскоре Стивен смог бы собрать деньги на операцию для дочери.