Жизнь замечательных Блонди (СИ)

Кристиан Норт, Первый Консул Амои, относился к первой категории, и в этом не было ничего удивительного. Он не был столь фанатично предан своей службе, как, скажем, Алистер Мэрт, но любил ее и знал досконально. Тем не менее, время от времени и ему случалось сделать вид, что он катастрофически занят, отключить все средства связи и на несколько минут предаться раздумьям. Некогда эти раздумья были приятными и даже захватывающими, но с некоторых пор доставляли Кристиану массу неприятных ощущений. А как иначе, если он вынужден был продумывать свои действия не только с точки зрения себя как отдельного индивидуума, но и с точки зрения Первого Консула? Эти две сущности в последнее время в Кристиане уживались с трудом, хотя раньше вроде бы сосуществовали без особых проблем. Так вот, то, что для отдельного индивидуума было хоть и нежелательным, но, в целом, приемлемым, Первого Консула могло изрядно дискредитировать. Речь, конечно же, шла об Элджерноне Трейси, источнике как непреходящей головной боли, так и куда более приятных эмоций от общения с этим человеком…

Надо отметить, что в тот самый момент, когда Кристиан предавался приятным грезам, Алистер Мэрт, начальник службы информационной безопасности, как раз знакомился с ежедневными сводками новостей, поставляемых ему проверенными сотрудниками, штатными агентами и шпионами на вольных хлебах.

Алистер, в отличие от Кристиана, никаких добрых чувств по отношению Элли Трейси не испытывал, ибо вынужден был всеми возможными и невозможными способами изничтожать на корню слухи о своем непосредственном начальнике, способные повредить репутации Первого Консула. Вот и сейчас, изучая сводку, Алистер чувствовал, что близок к легкой истерике, что было ему совершенно несвойственно. Слухи, на редкость разнообразные в сегодняшней сводке, гласили, что: Первый Консул и Элджернон Трейси любовники (это было не слухом, а истинной правдой, но знать об этом никому не полагалось), что Элли Трейси заразил Первого Консула неприличной болезнью (что являлось полной ерундой, ибо такого рода болезни к элите не липли в принципе); также обсуждались прочие интимные подробности взаимоотношений этих персон. Далее утверждалось, что Элли Трейси на самом деле андроид, коим давно заменен настоящий наследник компании «Трейси и К», что никакой связи, за исключением деловой, между Трейси и Консулом нет, а деловая связь преследует только одну цель — подмять под себя весь бизнес на Амои, используя якобы независимую компанию. В том же русле велись дебаты по поводу той идеи, что Трейси ввиду своего особого положения имеет привилегии в развитии своего бизнеса, и это было еще самой безобидной сплетней! Также обсуждалось, что: у Элли Трейси имеется татуировка с изображением Первого Консула (на неудобосказуемом месте), что Кристиану Норту не дают покоя лавры предыдущего Первого Консула, поэтому он некоторое время содержал Элли Трейси в качестве своего пета и даже идентификационное кольцо надел ему не туда, куда все нормальные Блонди надевают, а… (Данный слух был фактически непроверяемым, а от того особенно обидным.) Далее говорили, что Кристиан Норт является биологическим отцом Элли Трейси, несмотря на внешние различия, что Трейси — засланный Федерацией/амойскими недовольными агент, выжидающий момента, чтобы убрать Кристиана Норта, что Кристиан Норт вообще не Блонди, а монгрел в парике, а Трейси ему содействует и покрывает его, и так далее, и тому подобное…

На этом месте Алистер почувствовал, что из ушей у него сейчас пойдет пар, поэтому вынужденно прервался и задумался о своей тяжкой доле. Он не раз пытался намекать Кристиану, что эти слухи, мягко говоря, выставляют его, Первого Консула, персону в неприглядном свете. Но, поскольку Алистер не успел еще сойтись на короткой ноге с Кристианом, да и побаивался его к тому же, то намеки позволял себе лишь очень тонкие, и Кристиан почти никогда их не улавливал…

Так или иначе, но последние сплетни успели донестись и до самого Кристиана, и это не радовало. Сплетни, конечно, разнообразием похвастаться не могли, разве только наличием тех или иных пикантных подробностей, от некоторых из которых Кристиан невольно краснел. Воображение у добрых танагурцев, что и говорить, было богатым, а языки — длинными. И ведь какое-нибудь уличное трепло не притянешь по статье за клевету! Не сам же он это выдумал — пересказал очередной слушок, разукрасив по мере способностей новыми подробностями…