Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих

Я мог бы назвать имена и произведения также и других наших тосканцев и уроженцев других областей Италии, которых я опустил с легким сердцем потому, что многие из них по старости лет уже не работают, а другие, которые молоды и еще только пробуют, получают известность не столько благодаря чужим писаниям, сколько благодаря собственным творениям. Но так как Адоне Дони из Ассизи и поныне здравствует и продолжает работать, я, хотя и упоминал о нем в жизнеописании Кристофано Герарди, все же приведу некоторые подробности о его произведениях — многочисленных алтарных образах в Перудже и во всей Умбрии, и в частности в Фолиньо. Однако лучшие его вещи находятся в Ассизи, в церкви Санта Мариа дельи Анджели, в той небольшой капелле, где умер св. Франциск, а именно — несколько написанных маслом по стене и весьма хваленых историй из деяний этого святого, не говоря о том, что на торцовой стене трапезной этой обители им написаны фреской Страсти Христовы, и о том, что им вообще создано много произведений, делающих ему честь, в то время как его прирожденное благородство и его обходительность заставляют ценить в нем человека ласкового и отзывчивого[4308].

Таким же признанием пользовались и в Орвието двое молодых, один из них — живописец по имени Чезаре дель Неббиа, а другой — скульптор… {Пропуск в печатных изданиях}. Оба они, если будут продолжать в том же духе, уже далеко на пути к тому, что их городу, который для своего украшения постоянно приглашал чужих мастеров, уже никого не придется искать на стороне[4309]. В Орвието же, в церкви Санта Мариа, соборе этого города, работает молодой живописец Никколо делла Помаранче, который, написав алтарный образ с Воскрешением Лазаря и несколько других произведений фреской, показал этим, что приобретает известность наряду с другими художниками, названными выше

[4310].

Поскольку же мы закончили обзор наших ныне здравствующих мастеров Италии, скажу только, что, услыхав о том, что всем им нисколько не уступает некий флорентийский скульптор Лодовико, который, как мне говорили, создал в Англии и в Бари значительные произведения[4311], не найдя, однако, здесь, в Италии, ни родственников его, ни семьи и не видев его вещей, я не мог помянуть о нем так, как я этого хотел бы, и вынужден был ограничиться только тем, что назвал его по имени.

О разных фламандских художниках

Хотя во многих местах, правда сбивчиво, уже шла речь о произведениях некоторых превосходных фламандских живописцев и об их гравюрах, я сейчас не умолчу об именах некоторых других, поскольку я раньше не имел возможности добыть исчерпывающих сведений о творениях этих художников, которые побывали в Италии, дабы научиться итальянской манере, и большую часть которых я знавал лично, ибо мне кажется, что их деятельность и их труды на пользу наших искусств этого заслуживают. Итак, оставляя в стороне Мартина из Голландии[4312]

, Яна Эйка из Брюгге[4313] и его брата Губерта[4314], который, как уже говорилось, обнародовал в 1410 году свое изобретение масляной живописи и способ его применения и оставил много своих произведений в Генте, Ипре и Брюгге, где он с почетом прожил и умер, я скажу, что за ними последовал Роджер Ван дер Вейде из Брюсселя[4315], который создал много вещей в разных местах, но главным образом в своем родном городе, в частности в его ратуше четыре великолепнейшие доски, написанные маслом, с историями, относящимися к Правосудию. Учеником его был некий Ганс

[4316], руки которого мы имеем во Флоренции маленькую картину Страстей Господних, находящуюся во владении герцога. Его преемниками были: Людвиг из Лувена[4317], фламандец Лувен[4318], Петрус Кристус[4319]

, Юстус из Гента[4320], Гуго из Антверпена[4321] и многие другие, которые никогда не выезжали из своей страны и придерживались все той же фламандской манеры, и хотя в Италию в свое время и приезжал Альбрехт Дюрер[4322], о котором пространно говорилось, тем не менее он всегда сохранял свою прежнюю манеру, проявляя, правда особенно в своих головах, непосредственность и живость, не уступавшие той широкой известности, которой он пользовался по всей Европе.

Однако, оставляя их всех в стороне, а вместе с ними и Луку из Голландии[4323] и других, я в 1532 году познакомился в Риме с Михаилом Коксием[4324], который хорошо владел итальянской манерой и написал в этом городе много фресок, и в частности расписал две капеллы в церкви Санта Мариа де Анима. Вернувшись после этого к себе на родину и получив известность как мастер своего дела, он, как я слышал, написал на дереве для испанского короля Филиппа копию с картины на дереве же Яна Эйка, находящейся в Генте. Она была вывезена в Испанию, и на ней было изображено торжество Агнца Божьего.