Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих

Тело его с великими почестями было похоронено в его собственной капелле в церкви Сан Джиминьяно, и над могилой сыном его была установлена его мраморная статуя, им самим изваянная еще при жизни и сопровождаемая нижеследующей эпитафией, увековечивающей память о его доблестях:

«Jacopo Sansovino Florentine P. qvi Romae Iulio II.

Leoni X. dementi VII. Pont. Max. maxime gratus,

Venettis architecturae sculpturaeque intermortuum

decus, primus excitavit, quique a Senatu ob eximiam

virtutem liberaliter honestatus, summo civitatis

moerore decessit, Franciscus f. hoc Mon. p. Vixit ann. XCIII

ob. V. Cal. Dec. MDLXX».

(Перевода текста эпитафии А. Габричевский не дает. Прим. ред.)

Равным образом и флорентийская колония публично отметила его кончину достаточно внушительной церемонией в церкви Фрари, на которой надгробная речь была произнесена мессером Камилло Буонильи, человеком выдающимся.

У Сансовино было много учеников. Во Флоренции – Никколо, по прозванию Триболо, о котором я уже говорил, и Солосмео из Сеттиньяно, который, за исключением больших фигур, закончил всю в Монте Казино мраморную гробницу с телом Пьеро деи Медичи, утонувшего в реке Гарильяно. Его же учеником был Джироламо из Феррары, по прозванию Ломбардо, о котором уже шла речь в жизнеописании феррарца Бенвенуто Гарофало и который обучался искусству сначала у Сансовино, а затем у Гарофало, создав кроме упоминавшихся выше его работ в Лорето много мраморных и бронзовых произведений в Венеции. Этот Джироламо попал к Сансовино уже в возрасте тридцати лет и с плохим знанием рисунка, хотя им до этого и были выполнены кое-какие скульптуры, к тому же он был, скорее, литератором и придворным, чем скульптором. И все же он был настолько прилежен, что за немногие годы достиг тех успехов, о которых можно судить по его полурельефам в библиотеке и в лоджии под колокольней Св. Марка, ибо в этих вещах он настолько преуспел, что смог после них самостоятельно создать мраморные статуи пророков, которые, как уже говорилось, он выполнил для собора в Лорето.

Также учеником Сансовино был Якопо Колонна, умерший в Болонье тому уже тридцать лет во время очень ответственной работы. Им была выполнена в Венеции в церкви Сан Сальвадоре обнаженная мраморная фигура св. Иеронима, фигура прекрасная и всеми одобренная, которую и по сию пору можно увидеть в нише органа этой церкви. В Венеции же на Джудекке в церкви Санта Кроче он поставил весьма искусно выполненную также обнаженную фигуру Христа, указывающего на свои раны. Далее, в церкви Сан Джованни Нуово – три фигуры: св. Доротею, св. Лучию и св. Екатерину, а в церкви Санта Марино – конную статую вооруженного полководца. Все эти вещи могут быть поставлены наравне с любыми другими в той же Венеции. В Падуе, в церкви Сант Антонио, он выполнил из стука одетые фигуры св. Антония и св. Бернардина. Из того же материала он сделал для мессера Луиджи Корнаро три круглые скульптуры больше натуральной величины, а именно Минерву, Венеру и Диану, из мрамора – Меркурия, а из терракоты обнаженного и юного Марсия, извлекающего из ноги занозу, вернее, уже извлекшего ее, держащего в одной руке больную ногу, а в другой тряпку, которой он собирается вытереть рану. Эту вещь, лучшую из всех когда-либо им сделанных, мессер Луиджи определил к отливке из бронзы. Для него же Якопо Колонна сделал другого, каменного Меркурия, который был впоследствии подарен мантуанскому герцогу Федериго.