Жнец

— Наступит. Каков бы ни был ответ, я его найду.

Морана не знала, как продолжить этот

разговор, поэтому на мгновение отложила его. Она тоже хотела найти ответы для него и для себя. Но что, если ответ был не тем, на что он надеялся? Сможет ли он справиться? Сможет ли выжить? Ее грудь болела от удивления.

— Я вижу вопросы в твоих глазах, — мягко сказал он. — Но я знаю, я знаю, что она жива.

Морана почувствовала, как слеза скатилась по ее щеке, смешиваясь с водой.

— Тогда мы ее найдем.

Он долго смотрел на нее, а затем медленно

прижался губами к ее губам. Это было мягко, просто, но от этого у нее сжалось сердце. Отступая, он прижался лбом к ее лбу, его рот слегка дрожал. Он стиснул челюсть, чтобы сжать ее, и Морана увидела, прижимая руки к его лицу, держа его. Они стояли так долго, пока он внезапно не отстранился, перекрыл воду и протянул ей полотенце. Морана глубоко вдохнула и вытерлась, пока он делал то же самое, а затем последовала за ним обнаженной в спальню. Он без единого слова протянул ей свежую футболку, которую она быстро надела, и сам надел боксеры, затем выдвинул ящик и достал сканер.

Ложась в кровать, Морана увидела, как он

пробежал сканером каждый дюйм комнаты и обнаружил только один жучок возле двери. Открыв окно, он выбросил его в озеро, прежде чем закрыть его снова и соскользнуть в кровать рядом с ней. Морана последовала за ним, прижавшись к нему, ее груди прижались к его груди, ее ноги переплелись с его.

— Кто прослушивал дом?

— Я не знаю, — прошептал он. — Мне нужно будет найти остальное завтра.

Морана посмотрела на него, ее мозг работал.

—Может, это Марони?

Он пожал плечами.

— Он никогда не делал этого раньше.

— Ты никогда раньше ни с кем не жил, — отметила она.

— Это правда, — он сжал ее вокруг талии, нежно поцеловав мочку уха. — Мы разберемся с этим завтра.

Несколько минут воцарилось молчание, прежде чем она спросила его:

— Почему Данте сделал это?

Его грудь задвигалась, когда он глубоко вдохнул, прежде чем ответить:

— Он должен уйти под землю,

— Но почему? Он Данте Марони.

— Именно, — пробормотал он, его палец

нарисовал какой-то узор на ее плече. — Он отличный добытчик информации, но имеется некоторая информация, которую он может найти без своего имени.

Сердце Мораны остановилось, и она приподнялась на локте, глядя в его голубые глаза, ее волосы падали на них.

— Это о Синдикате? Это та информация, которую он хотел получить?

Она увидела, как его губы слегка

подергивались, когда он заправил прядь мокрых волос ей за ухо, нежный жест удивил ее.

— Да, — подтвердил он ее подозрения. — Он

собирается проникнуть в Синдикат.

Морана почувствовала, как у нее отвисла

челюсть.

— Ты серьезно? Как, черт возьми, он вообще это сделает? Он будет в безопасности? Как мы узнаем что-нибудь?

— С ним все будет в порядке, — Тристан притянул ее к себе на грудь. — И у нас есть сигнал, чтобы выйти на связь. Но никто не должен знать. Важно, чтобы все, особенно Марони, верил, что он мертв. Или он может оказаться в опасности.

Морана кивнула, понимая серьезность ситуации.

— Но разве мы не должны рассказать Амаре?

Она бы хотела знать на месте своей подруги.

Тристан покачал головой.

— Данте сказал мне не делать этого. За ней будут следить, особенно сейчас. Никто ничего не должен заподозрить.

Морана это понимала, хотя ей было больно. Она просто надеялась, что подруга простит ее, когда все снова уляжется.

Темная комната, его теплый запах, его устойчивое сердцебиение медленно успокаивали ее сердце. Вес, который она чувствовала весь вечер, постепенно улетучился с ее груди, когда она прижалась глубже к изгибу его шеи и плеча, находя свое счастливое место. Он прижал поцелуй к верхней части ее мочки, сжимая ее. Прошло много минут, и Морана чуть было не дрогнула, когда его голос прорвался сквозь тишину.

— Мне дали этот коттедж с тех пор, как Марони взял меня под свое крыло, — тихо начал он, и Морана привлекла внимание, слушая, как он делится с ней чем-то таким близким к его груди. — Когда я был молод, я лежал здесь несколько ночей после тренировки, и хотел умереть.

Морана почувствовала, как ее дыхание

прерывалось, ее руки крепко обнимали его, но она не осмеливалась пошевелиться, не осмеливалась сделать что-либо, чтобы испортить этот момент.

Он продолжил, его палец нарисовал петли на ее спине.

— В ящике всегда лежал пистолет, и я чуть не прикончил себя. Знаешь, что меня каждый раз останавливало?

Морана покачала головой.

— Думая, что моя сестра всегда будет удивляться, почему ее брат не любил ее настолько, чтобы жить ради нее. Я не мог оставить ее с этим.

Она почувствовала, как ее глаза горят, а сердце болит от боли, которую она слышала в его голосе.

— Но тот день казался таким далеким, и я был так бессилен. Каждый день казался невыносимым, — тихо проговорил он в темноту, его голос был едва слышен. — Так что, ты знаешь, о ком я задумался?

Морана снова покачала головой, ее горло сжалось, а грудь стала тяжелой.

— О тебе.

Ее сердце остановилось.