Жорж - иномирец. Книга 2

Антош и не думал обижаться на оскорбление.

— Вольдемар номер два растет. Чувствую, по мирам тебя будут гнать совсем другие причины, нежели нас.

— Не вам решать! — В запальчивости ответил Веня.

— Вень, а ты знаешь, что в древности в княжеские дружины не брали мужиков, зарекомендовавших себя бабниками? — Борис поучающе поднял вверх указательный палец.

— Нет.

— Они всегда сбегали с поля боя в критический момент. Делай выводы.

— Я не бабник. Я красоту люблю. Эстет. Я вообще хочу, чтобы женщины не старели лет до восьмидесяти. Чтобы они начинали стареть за неделю, как сыграть в ящик.

Вся мужская часть нашей компании грохнула смехом.

— Латентный геронтофил. — Произнес Петр, утирая слезы.

— Жаль мне не с кем мужиков обсудить. — Вздохнула Ляля. — Я тут среди вас, как фигура, необходимая для политкорректности, иного цвета, иного пола.

— Ты не одна. У меня еще нет конечностей.

— Вот бы из нас отличное кино получилось.

— Нет, что вы, Ляля, я уже давно в вас не вижу никого, кроме красивой женщины. — Краснея, признался Вениамин.

Повисла пауза, усугубившая неловкость Вени и Ляли. Меня же, смелое признание молодого врача покоробило. На такое я бы сам не решился перед всеми, да и перед Лялей, возможно. Легкая зависть тронула мою душу.

— Мужик! — Борис решил разрядить ситуацию. Вынул из-за спины термос с настойкой. — Так хорошо сидим, что не по-людски не предложить выпить. Интересно только, в этом мире голова болит от того, что с вечера не вмазал?

— Вряд ли. Иначе я представляю себе акт дефекации наоборот, который здесь норма.

— Ой, хватит, не перед едой. — Скривился Веня.

Крышка от термоса пошла по кругу. Настойка была обжигающе крепкой, с ярким запахом. От нее в животе разгорался приятный огонь, расходящийся теплом по венам. Жидкость мягкими «лапками» проникала в мозг, массируя его и приводя в состояние легкой эйфории. Не хочу сказать, что я сторонник алкоголя, но в нужный момент ему удавалось создать в компании чувство сопричастности друг другу, что для людей, избравших путь коллективного движения к цели, было необходимо.

Некоторое время мы молчали, наслаждаясь состоянием. Затем у каждого в животе началось голодное урчание, заесть которое было нечем.

— Спать надо идти, чтобы о еде не думать? — Предложил Петр и первым поднялся. — Ох, ты! — Он дернул ногой, будто она прилипла к земле. — Что это такое? Что меня держит?

Веня поджег в костре кусок бумаги и поднес к Петру. Изумрудная трава, что так поразила меня при свете, обвила его обувь и крепко держала. Я захотел встать, но и мои ноги словно приросли к земле.

— Черт! Кажется…, ну-ка, кто из вас свободен, принесите нож.

Оказалось, что свободен только Антош. Его почему-то трава не признала за жертву.

— Я свободен! Где его взять? — Антош заскользил в обратную сторону от машины. — Забыл, блин.

Он принялся извиваться в обратную сторону, но двигаться к машине.

— В сумке лежит скальпель. — Объяснил ему Петр.

— Антош, неси всю сумку. — Попросил я его. — Он не сможет взять мелкие предметы. — Пояснил я остальным.

— Вот почему у этой травы был такой вкус странный. — Вспомнила Ляля.

— Вот и еще обратная сторона мира, трава пожирает животных. — Борис дернул ногой и вырвал ее из ботинка.

Он рывка он потерял равновесие и упал. Мелкие стебельки травы мгновенно приняли его в свои объятья. С перепугу, Борис принялся кричать так отчаянно громко, будто трава уже начала вытягивать из него жизнь.

— Спасите! Скорее! Душит меня, душит! Тварь, вернусь сюда с газонокосилкой, устрою тебе! Ах, скорее!

Борис не мог дернуть ни рукой, ни ногой. Сотни тонких зеленых растений обвили его, как ниточки лилипутов, удерживающие могучего Гулливера. Антош вернулся и бросил сумку под ноги Петру. Тот быстро нашел в ней скальпель. Обрезал себе траву вокруг ног и прыжками направился к Борису. Ему удалось освободить его, обрезав растения по периметру тела.

Борис поднялся на ноги. Его взгляд горел пережитым страхом. Он принялся скакать на месте, вытаптывая так напугавшую его траву, приправляя свои действия самым отборным матом. Петр, пока стоял на месте, снова попал в объятья хищной травы. Он профессионально обрезал ее и, стараясь надолго не ставить ноги, взялся освобождать и нас. Со стороны это выглядело, будто он исполняет танец газонокосильщика.

— Скачите, до машины, иначе снова поймаетесь.

Нам пришлось скакать в прямом смысле только не до машины, а от нее, чтобы попасть под ее защиту. В состоянии, близком к панике, сделать это оказалось совсем непросто. Последним забрался Антош, которого хищная трава проигнорировала. Я решил, что это вследствие его хладнокровного тела.

— Почему так, Жорж? — Спросила меня Ляля, выдергивая прилипшие к шерсти стебельки. — Почему мне это все напоминает наше первое путешествие в самом начале, когда нас каждый мир пытался уничтожить?