Жорж - иномирец. Книга 2

Примерно такие реплики раздавались со стороны покупателей. Продавцы выглядели как несчастные жертвы, вынужденные продавать старье, чтобы заработать на прожиточный минимум. Откуда ни возьмись, послышался грубоватый властный женский голос.

— Это городской контроль. Покажите документы на оплату места и налога на добавленную совесть. Так-так, просрачили. — Крупная женщина с короткой стрижкой смерила продавца, серолицего нездорового мужчину, торгующего метизами, острым взглядом. — Придется выписывать штраф.

Толпа, оказавшаяся поблизости, встретила это известие радостными возгласами.

— Ну, наконец-то его наказали, проходимца! Хватит уже сидеть на нашем горбу, захребетник! Иди на завод! На путя!

— Уймитесь! — Громко выкрикнула контролирующая торговлю женщина. — Вас не спросила! — Снова повернулась к жалкому мужчине. — Коэффициент налога на добавленную совесть у вас теперь отрицательный, пока не оплатите штраф.

— Но как же я оплачу, если буду торговать в убыток?

— Раньше надо было думать.

— Я рад платить вовремя, но вы же все время закрыты то на перерыв, то на обед, то уходите в администрацию.

— Не учи меня, как надо работать, а то еще впаяю!

— И правильно, впаяйте ему, у него гвозди гнутые, и шляпки на шурупах с плохой бороздкой.

— Заткнитесь, без вас знаю!

Я посмотрел на Бориса, не сводившего глаз с инцидента.

— Дамочка! — Окликнул он контролирующую женщину.

Неожиданное в этих местах обращение, заставило ее остановиться.

— Ты кто? — Спросила она вызывающе.

— Не ты, а вы. — Поправил ее Борис.

По лицу женщины пробежалась тень испуга. Видимо она успела разглядеть непривычную одежду Бориса и усомниться в том, что он один из несчастных горожан, которым она имеет право указывать.

— Вы, извиняюсь, кем будете?

— Водитель скорой помощи, Борис. За что вы обошлись так грубо с этим мужчиной? По нему же видно, что у него анемия на почве недостаточного питания или болезни.

— А я, а причем здесь это? А собственно, с какой стати водитель мне указывает, как мне работать? Я честно выполняю свои обязанности и не я довела его до такого состояния.

— Ах, не вы? А что же это за налог на добавленную совесть? Как можно ее облагать? — Бориса понесло.

— А то ты сам не знаешь, хрен плешивый!

— Я плешивый? Да у меня в носу волос больше, чем у тебя на голове! Поставили ее на должность, она и рада измываться над людьми. Жаба!

— Я жалобу на вас напишу!

— Пиши! А мы тебя с собой заберем, правда Жорж, покажем тебе, где раки зимуют. Ты не то что штрафовать, ты со своим отражением вежливо здороваться будешь! Мымра!

— Борис. — Я незаметно потянул его за ремень. — Уходим. Это не наша война.

Вместо этого, толпа перешла на нашу сторону, решив, что раз мы позволили себя кричать на важного человека, то имеем на то закрепленное властью право.

— Так её, разожралась на должности, а ведь была худая, как все. Увольте ее! Впаяйте выговор! Гоните ее на завод! Шпалы таскать!

Водитель «скорой» почувствовав поддержку, ринулся в бой.

— К ответу её, по закону!

— Борис, успокойся. Это не наш мир.

— Уйду, когда эта калоша расскажет, что за налог такой на совесть! Говори, жаба!

— Дядь Борь, успокойся, а то опять фенобарбитал придется колоть. — Попытался успокоить товарища Алекс.

— Устроила, понимаешь, гестапо!

Женщина, взвесив свои шансы на успех, решила раствориться в толпе, что ей и удалось. Раскрасневшийся Борис, с трясущимся от негодования подбородком, шарил взглядом по толпе, пытаясь найти оппонентку. Мне пришлось бесцеремонно потянуть его за собой.

— Постой, Жорж, задам один вопрос бедняге и всё. — Попросил Борис более-менее вразумительным тоном.

— Мы из администрации, из контроля контролирующих органов. — Громко произнес Алекс, в ответ на попытки толпы узнать, кто мы такие. — Совсем уже, распоясались на местах!

Борис подошел с согнувшемуся под тяжестью наказания продавцу.

— Друг, что она там говорила про налог на добавленную совесть? — Резко спросил Борис.

— Ну, это такой налог, который платишь за то, чтобы можно было подхваливать товар, рассказывать только о его сильных сторонах. Без этого не продашь. Приходится идти на сделку с совестью, оплачивая ее налогом.

— Ясно. — Борис выдохнул и как будто успокоился разом. — А я подумал. Давай, удачи. — Он протянул руку продавцу. — Были бы деньги, закупился бы у тебя. Гвозди, шурупы всегда пригодятся, даже гнутые.

— Да ладно, я не в обиде. Справлюсь, как-нибудь. — Мужчина вздохнул и еще сильнее опустил плечи.

— Всего хорошего, народ! — Борис сжал кулак и согнул руку в локте. — Хороший у вас мир, но порядка мало.

Его замечание осталось без ответа. Народ снова потянулся ручьями вдоль обшарпанных витрин, ругая товар и продавцов.

Нашу машину окружила толпа зевак, они заглядывали через окна в салон, обстукивали резину ногами и проверяли качество металла кулаками.

— Чего собрались, это вам не цирк. — Ругнулся Борис, чтобы разогнать толпу.

— Что за машина? Откуда? Неизвестная марка какая-то. — Наперебой забубнили мужики.

— Экспериментальная. Скоро все на таких ездить будете. — Соврал Петр.

— Правда? А когда?

— Когда рак на горе свистнет.

— У вас змея там лежит.