Жозефина. Книга первая. Виконтесса, гражданка, генеральша

— Его хладнокровие в самых жарких сражениях столь же примечательно, как исключительная быстрота, с какой он меняет свои планы, когда того требуют непредвиденные обстоятельства. Осуществляет он эти планы умело и расчетливо. Ошибается тот, кто думает, что он человек какой-нибудь партии. Он не принадлежит ни к роялистам, ни к анархистам, которых не любит. Он во всем руководствуется конституцией. Ориентируясь на нее и на заинтересованную в ее сохранении Директорию, он, на мой взгляд, всегда будет полезен, а не опасен своей стране.

И, — заключил он, — «потомство отнесет Бонапарта к числу самых великих людей».

* * *

Мужа Жозефины нет в Милане, когда Феш привозит туда маленькое чудо — Полетту, сестру Бонапарта, которую тот в минуты нежности именует Паганеттой — маленькой язычницей. Будущей княгине Боргезе было тогда шестнадцать. «В ней чувствовалось не знаю уж что нереальное, тонкое, кокетливое, такое, что невозможно передать». Так описывает ее Максим де Виль-маре^[143]. Поскольку этот «привратник Истории», глядя на вышеупомянутое чудо, утрачивает голос, дадим слово поэту Арно, познакомившемуся с Полеттой вскоре после ее приезда в Милан; «Это самая хорошенькая и в то же время самая сумасбродная особа, какую только можно встретить и вообразить. Умения вести себя у нее не больше, чем у пансионерки, говорит она безостановочно, смеется „без повода и по всякому поводу…“» Это сумасбродство и вечный смех, к которым вскоре присоединилось на редкость искусное кокетство, делали Полетту неотразимой, да никто ей и не собирался сопротивляться. Сама же она тем меньше сопротивлялась вожделениям своих партнеров, что предаваться любви казалось ей наиприятнейшим делом в жизни.

Первым мужчиной, воспламенившимся при одном взгляде на Полетту — она уже перестала именоваться Паолеттой, но еще не стала Полиной, — оказался лейтенант Жюно, уже адъютант молодого генерала Бонапарта. Весной 17 94, сопровождая своего начальника в Антиб, где в замке Салле остановилось семейство Бонапартов, он без памяти влюбился в тогда еще четырнадцатилетнюю Паганетту. Сперва он довольствовался тем, что пожирал ее взглядом, но затем собрался с мужеством и однажды на прогулке попросил у Бонапарта руки его сестры. Это была не такая уж скверная партия, потому что по смерти отца он должен был унаследовать 1200 ливров ренты.

— Подведем итог, — ответил Бонапарт. — Твой отец вполне здоров, ренты тебе ждать долго. Пока что лейтенантские эполеты — это все, что у тебя есть. У Полетты нет ничего. Что в итоге? Тоже ничего. Покамест вам нельзя жениться. Подождем лучших времен.

Для Полетты эти «лучшие времена» начались в конце октября 17 95, представ ей в соблазнительном облике элегантного Фрерона, комиссара Директории в Марселе. Бывший проконсул II года, бывший Дон Жуан эпохи террора, теперь, в возрасте лет сорока, пытался заставить забыть о его страшном террористическом прошлом тот самый Марсель, который он залил кровью два года тому назад. Ухаживая за Полеттой, он пытался и сам позабыть, что оставил в Париже любовницу, м-ль Массон из Итальянского театра, и двух детей, которых она уже имела от него, не считая третьего, которого ждала. Наконец, он пытался по возможности скрыть свою потребность «в спиртном и свои не слишком мужские склонности».

Соглашались ли Бонапарт и г-жа Летиция на этот брак? Полетта, влюбившаяся во Фрерона, не сомневалась в этом. Сначала Бонапарт не сказал «нет». Не он, а скорее г-жа Летиция без особенного восторга отнеслась к мысли о вступлении такого кровопийцы в их семейный клан. Нам известно об этом из одного письма Фрерона к будущему императору: «Заклинаю тебя, напиши немедленно своей матери, чтобы окончательно убрать все препятствия. Зачем медлить с узами, завязанными самой нежной любовью? Помоги мне преодолеть новую трудность, дорогой Бонапарт, я рассчитываю на тебя».

Так вот, Жозефина знала памфлет Инара^[144]:

— Фрерон, на каждом шагу, сделанном мною по Югу, я обнаруживал следы твоего хищничества и пролитой тобою крови… Всюду, где я встречаю преступление, я нахожу Фрерона!

И Жозефина поработала над тем, чтобы разлучить любовников.

«Друг мой, — писала Полетта Фрерону, — все сговорились нам перечить. Я вижу из твоего письма, что твои друзья, вплоть до жены Наполеона, которая, как ты думал, за тебя, — неблагодарные люди. Она пишет мужу, что, выйдя за тебя, я буду опозорена, и потому она надеется помешать нашему браку. Что мы ей сделали?»