Жозефина. Письма Наполеона к Жозефине

Если я на троне сохранил остатки любезности, если вы, французы, не имели государем строжайшего, надменнейшего, угрюмейшего из монархов, то благодарите за это Жозефину: ее нежность, ее ласки часто смягчали мой характер и подавляли мое бешенство».

* * *

Если в этот союз Бонапарт внес страсть, набиравшую силу с каждым часом, то что внесла Жозефина?

Расчет.

Это подтверждает редко цитируемое письмо. Однако о нем нужно напомнить, чтобы показать равнодушие, с каким Жозефина относилась к браку, которого добивалась по абсолютно прагматическим соображениям.

В письме к подруге, помеченном первыми числами января 1796 года, Жозефина поражающе откровенна:

«Милый друг!

Хотят, чтобы я снова вышла замуж. Все мои друзья советуют мне это, тетушка почти приказывает, и дети мои упрашивают меня о том же.

Почему вы не здесь? Вы бы подали мне совет в этом важном деле, уверили бы меня, что я не могу отказаться от союза, который разрешит трудности теперешнего моего положения. Ваша дружба, которою я столько раз уже пользовалась, придала бы вам прозорливости относительно моих интересов, и я решилась бы без колебаний, как только бы вы высказались.

Вы видели у меня генерала Бонапарта. Вот он-то и хочет заменить отца сиротам Александра Богарне и мужа его вдове. "Любите ли вы его?" – спросите вы меня. Нет. "Он вам противен?" – Нет, но я нахожусь в том равнодушном состоянии, которое мне не нравится и которое люди набожные считают худшим в деле религии.

Любовь – род культа, поэтому и по отношению к ней нужно быть совсем не такой, как я. Вот почему я желала бы вашего совета, который решил бы сомнения моей слабохарактерности. Принять решение всегда было трудным для моей креольской беспечности, полагающей, что гораздо легче следовать воле других. Я восхищаюсь доблестью генерала, обширностью его познаний, дающих ему возможность рассуждать обо всем, живости его ума, позволяющей ему понимать чужие мысли даже ранее, нежели они были выражены.

Но, признаюсь, меня пугает влияние, которое он стремится распространить на всё, что его окружает. Его испытующий взгляд имеет в себе нечто странное, необъяснимое, импонирующее даже нашим директорам. Представьте, как перед ним должна робеть женщина.

Наконец то, что должно было бы мне нравиться, – сила страсти, о которой он говорит с энергией, не позволяющей сомневаться в его искренности, – именно она-то и задерживает согласие, которое я была готова дать.

Я уже не первой молодости, можно ли надеяться надолго сохранить эту бурную нежность, которая у генерала имеет вид припадка бессилия? Если мы будем связаны, а он перестанет меня любить, не попрекнет ли он меня тем, что сделал для меня? Не пожалеет ли о более блестящей партии, какую мог бы сделать? Что отвечу я тогда? Что сделаю? Я бы только плакала.

"Прекрасное средство!" – написали бы вы. Боже, знаю, что это бессмысленно. Но всю мою жизнь это средство было единственным, которым я пользовалась, когда ранили мое бедное сердце, столь тонко чувствующее обиды.

Напишите мне поскорее и не бойтесь сказать, если считаете меня неправой. Вы знаете, всё исходящее от вас найдет хороший прием.

Баррас уверяет, что если я выйду за генерала, он доставит ему возможность сделаться главнокомандующим Итальянской армией! Вчера Бонапарт в разговоре об этом повышении, вызывающем уже теперь, когда оно еще не произошло, ворчанье его собратьев по оружию, сказал мне: "Они, наверное, думают, что мне нужна протекция, чтобы возвыситься? Наступит день, когда они будут счастливы, что я соблаговолю им ее оказать. Моя шпага при мне, а с ней я пойду далеко".

Что скажете об этой уверенности в успехе? Не служит ли она доказательством самонадеянности, являющейся следствием исключительного самолюбия? Бригадный генерал, протежирующий главам государства! Не знаю почему, но иногда эти смешные уверения захватывают меня до такой степени, что заставляют верить в возможность всего, что этот человек внушает. А с его воображением, кто может предсказать, на что он пойдет?

Мы все здесь скучаем без вас и утешаемся в ваше продолжительное отсутствие только тем, что ежеминутно говорим о вас и мысленно шаг за шагом следуем за вами по прекрасной стране, по которой вы путешествуете. Если бы я была уверена, что встречусь с вами в Италии, я завтра же вышла бы замуж, с условием сопутствовать генералу. Но мы с вами, пожалуй, разминулись бы в дороге.

Итак, считаю более предусмотрительным, прежде чем решиться, дождаться вашего ответа. Поспешите с ним, а еще более с вашим возвращением.

Мадам Тальен поручает мне передать вам, что нежно любит вас. Она по-прежнему прекрасна и добра, употребляя всё свое громадное влияние лишь для того, чтобы хлопотать о милостях для несчастных просителей, к тому же делает это она с таким видом удовлетворения, будто ее же этим и обязывают. Ее дружба ко мне изобретательна и нежна. Уверяю вас, что чувство, которое я питаю к ней, похоже на то, что я испытываю к вам. Это я говорю для того, чтобы вы имели представление о моей привязанности к ней.