Жребий Салема

– Как поживаешь, приятель? Хочу познакомить тебя с парнем, который остановился в пансионе Евы. Бен Миерс. Он писатель. И хороший человек! – Посмотрев на Бена, он добавил: – Мы с Мэттом выросли вместе, только он получил образование, а я – шиш с маслом! – хохотнул Проныра.

Бен поднялся и пожал руку Мэтту Берку.

– Рад познакомиться.

– Я тоже. Читал одну из ваших книг, мистер Миерс. «Воздушный танец».

– Зовите меня просто Бен. Надеюсь, вам понравилось.

– Да, судя по всему, гораздо больше, чем критикам, – ответил Мэтт усаживаясь. – Надеюсь, со временем ее оценят по достоинству. Как жизнь, Проныра?

– Все путем, – ответил тот. – Грех жаловаться! Джекки! – снова рявкнул он. – Стакан Мэтту!

– Сейчас, старый козел! – в тон огрызнулась Джекки, вызвав смех за соседними столиками.

– Хорошая девчонка! – заметил Проныра. – Дочка Морин Тэлбот.

– Да, – подтвердил Мэтт. – Она училась у меня. Выпуск семьдесят первого года. А ее мать – пятьдесят первого.

– Мэтт преподает английский в старшей школе, – пояснил Проныра Бену. – Вам наверняка найдется о чем поговорить.

– Я помню девчонку по имени Морин Тэлбот, – сказал Бен. – Она приходила к тетке за стиркой и приносила чистое белье в корзинке с одной ручкой.

– Так вы из местных, Бен? – удивился Мэтт.

– Я жил тут в детстве. У своей тетки Синтии.

– Синди Стоуэнс?

– Да.

Джекки принесла чистый бокал, и Мэтт налил себе пива.

– Вот уж действительно мир тесен! Ваша тетка училась в выпускном классе, когда я только приехал в Салемс-Лот и начал преподавать. Как она?

– Умерла в 1972 году.

– Простите.

– Ее уход был тихим и спокойным, – сказал Бен, подливая пива в свой бокал.

Музыканты, закончив песню, направились к бару. В зале стало заметно тише, и необходимости напрягать голос больше не было.

– Вы приехали в Джерусалемс-Лот написать о нас книгу? – поинтересовался Мэтт.

– Можно и так сказать, – осторожно ответил Бен, немедленно насторожившись.

– Тут есть о чем написать. «Воздушный танец» – хорошая книга. Думаю, что город вдохновит вас на создание еще одной хорошей книги. Когда-то я и сам подумывал написать такую.

– И что же вам помешало?

Мэтт улыбнулся, и в его улыбке не было ни горечи, ни досады.

– Отсутствие одного важного качества: таланта.

– Не верь ему, – заявил Проныра, переливая себе в бокал остатки пива из кувшина. – У старого Мэтта куча талантов. Учителей не ценят, а они… – он был уже здорово навеселе, и потому замялся, подбирая слово, – настоящая соль земли! – Сделав большой глоток, Проныра поморщился и поднялся. – Прошу прощения, мне надо отлить.

Он поднялся и, покачиваясь, побрел к туалету, по пути натыкаясь на посетителей и приветствуя их по имени. Те отмахивались или добродушно ухмылялись, наблюдая за его движением, как за шариком в бильярде-автомате.

– Хороший человек, и что с ним стало! – заметил Мэтт и поднял палец. Появившаяся тут же официантка, явно смущаясь, что видит учителя здесь, да еще в сомнительной компании Проныры Крейга, подчеркнуто уважительно приняла заказ на еще один кувшин с пивом. Бену показалось, что Мэтт тоже слегка смутился.

– Мне нравится Проныра, – сказал Бен. – И наверняка он знавал лучшие времена. Что с ним случилось?

– Обычная история, – пояснил Мэтт. – Пристрастился к бутылке. Началось с малого, а потом захватило полностью. Во время Второй мировой войны он отличился в итальянской кампании и был награжден медалью «Серебряная звезда». Циник сказал бы, что лучше бы на этом его жизнь и закончилась.

– Однако я не циник, – отозвался Бен, – и он мне все равно симпатичен. Думаю, что подброшу его домой на своей машине.

– Похвальное желание. Я сам заглядываю сюда послушать музыку. Мне нравится, когда играют громко. Тем более что с годами слышу все хуже и хуже. Насколько я понимаю, вы интересуетесь Марстен-Хаусом. В новой книге вы пишете о нем?

– Откуда вы знаете? – вскинулся Бен.

– Как там поется в песне старины Марвина Гэя? – улыбнулся Мэтт. – Сорока на хвосте принесла. Замечательное образное выражение, тем более что на практике вообразить подобное довольно трудно. Так и рисуется картина с человеком, который уставился на птичий хвост. Но что-то я заболтался и начал нести чепуху. В последнее время такое со мной нередко случается, и я уже не пытаюсь себя контролировать. А если серьезно, то моим информированным источником, как выражаются журналисты, была Лоретта Старчер. Она библиотекарь в нашей местной цитадели литературы. Вы были в библиотеке несколько раз, смотрели статьи в «Камберленд леджер» о том старом скандале и к тому же взяли две книги с описанием совершенных преступлений, где имелись главы о Марстен-Хаусе. Кстати, книге Люберта можно верить – он сам приезжал сюда в сорок шестом году, чтобы выяснить все на месте, – а беспочвенным измышлениям Сноу доверять не стоит.

– Мне это известно, – машинально отозвался Бен.