Жребий Судьбы

   Узкая, блестящая под дождем тропинка петляла между кочек с бурой растительностью и прогалин, заполненных тухлой черной водой. Вдоль обочины тянулись заросли колючего кустарника, чьи жесткие ветви хлестали по лицу и цеплялись за одежду. Одного неосторожного шага в сторону было достаточно, чтобы нога провалилась по самую щиколотку в хлюпающую жижу. Учитывая, что весь путь им надлежало преодолеть бегом, неся за спиной рюкзак с тридцатью килограммами груза, было удивительно, что до сих пор никто из новобранцев не переломал себе ноги.

   - Давай, поднимайся! - Мигель в очередной раз склонился над растянувшимся на земле толстяком по имени Эдальго и, обхватив его, попытался поднять на ноги. За время марш-броска тот падал уже третий раз. Впрочем, в этом толстяк был не одинок. Периодически то один, то другой новобранец оказывался на земле, либо поскользнувшись на раскисшей почве, либо наступив в очередную яму. По всей видимости, те, кто обозначил их маршрут яркими красными флажками, специально выбирали путь через самые непроходимые и опасные участки болота. Похоже на особо извращенный, садистский подход к обучению их инструктора по строевой подготовке, сержанта Гарсии.

   Их знакомство с сержантом состоялось на следующий день после прибытия в тренировочный лагерь Сан-Мартин. К каждому из отрядов, по которым распределили новобранцев, был приставлен персональный инструктор. Взводу, в котором оказался Мигель, "повезло" больше всех: им достался сержант Гарсия - человек, чей характер оказался столь же мерзким, как и его внешность. Разговор с новобранцами он начал словами:

   "Запомните одно, недоноски! Вы - не граждане Федерации! И не солдаты! Черт возьми, вы даже не новобранцы! Вы - бесполезное дерьмо, которому самое место в выгребной яме! Единственное, чем опасно в бою дерьмо - оно может прилипнуть к подошве вражеского сапога. Больше от вас нет никакого толку!"

   Сержант Гарсия имел плечистую, крепко сбитую фигуру, выдающуюся, точно у бульдога, челюсть и цепкий взгляд черных, как сама ночь, глаз. Его гладко выбритую голову покрывало множество шрамов, а лицо было вечно перекошено в жутковатой гримасе.

   Позже Мигель узнал, что это является следствием тяжелой контузии, полученной сержантом еще во времена Смутной войны. В ту пору Гарсия входил в состав элитного десантного подразделения "Восьмой прайд", которое попало в засаду сепаратистов и было полностью уничтожено. Сержант оказался одним из немногих, кому удалось выжить в той мясорубке, однако полученные в бою раны надолго приковали его к больничной койке. После выписки Гарсия был комиссован из регулярной армии в запас, однако, так и не сумев найти себе места на гражданке, вынужден был вернуться в качестве инструктора по строевой подготовке.

   Помимо травмы головы, сержант лишился безымянного пальца и мизинца на правой руке, за что получил среди новобранцев прозвище "Трехпалый". Оставшиеся пальцы были изогнуты, как рыболовные крючки, что, впрочем, не мешало ему прекрасно обращаться с оружием и тренировать бойцов.

   С первого же дня Гарсия превратил жизнь новобранцев в настоящий кошмар. Он гонял их с таким фанатичным упорством, что в конце дня многие едва находили силы добраться до своей койки и обессиленно рухнуть на нее. В такие моменты Бельмонте всерьез задумывался о побеге из лагеря. Он подозревал, что в армии будет непросто, однако, очутившись в столь адских условиях, понял, что такими темпами долго не протянет. Тело ныло так, словно над ним поработала бригада специально обученных палачей. Казалось, куда лучше уйти в бега и скрываться на болоте, нежели и дальше выносить подобное.

   Одним из немногих плюсов было то, что Бенуа со своей шайкой попали в другой отряд, под командованием рыжеволосого сержанта Пиньейро. Их тренировки проходили отдельно и в другое время, что сводило к минимуму вероятность нежелательных встреч, которых Мигель небезосновательно опасался.

   Дни в лагере проходили по стандартному распорядку: после команды "подъем!" новобранцам отводилось несколько минут на то, чтобы одеться, заправить постель, привести себя в порядок и занять место в столовой. После легкого завтрака давалось пятнадцать минут на перекур и отдых. Затем Гарсия выстраивал отряд на плацу, жестоко наказывая тех, кто имел сонный вид или изъяны в форме, вроде незастегнутого воротничка.

   Тренировки всегда начинались с бега вокруг плаца под чутким надзором сержанта Гарсии. Со своей неизменно кривой ухмылкой он подгонял менее расторопных при помощи телескопической дубинки. Если сержант оставался доволен результатами забега, то после короткой передышки новобранцев ждали занятия за пределами лагеря, выбор которых ограничивался лишь садистской фантазией Трехпалого.