Жрецы (Человек и боги - 2)

- Такая же фортуна и у меня! Недавно я даже мордовского пророка Федора Догаду угощал... Беседовали мы с ним: как лучше и теснее мордву к христианству привести? А после того явился ко мне их грамотей Несмеянка и просил сохранить от монастырской напасти. Его я тоже угощал вином и обещал передать его просьбу губернатору... Мало того, ко мне в гости приходил даже разбойник...

- Разбойник?

- Да. И просил он у меня продать ему бахил и лаптей для его ватаги...

- Ты его что же, в кандалы не сунул?

- В лесу стояли его молодцы - от моей усадьбы и от меня ничего бы и не осталось. Я его тоже ласково поил и вином, и песни с ним пел, но лаптей дать ему отказался. Он обтер усы, разгладил бороду, помолился на икону двумя перстами и попрощался со мной... А потом дворня донесла мне, что двух скакунов моих они с собою со двора увели... Старообрядец он, бывший нижегородский кутейник, и жалел о разоренных Питиримом скитах на Керженце. Ругал он Питирима крепко. Человек неглупый, настойчивый, сильный.

- Знаю я его. Он Строганову соль привозил. Подрядчиком у него был. Михаилом Зарею его зовут. Знаю.

Баратаев в ужасе вскочил с места.

- Михаил Заря? Неужели он? Слыхал я: его ловят восемь губернаторов и все сыскные и тайные канцелярии?

- Он самый!

- А-я-яй! - Баратаев сделал такое лицо, будто у него заболели зубы.

- Ой, невеселые дела в моей губернии! Того и гляди, сам на виселицу пойдешь!

Тем дело и кончилось. Пображничали, повздыхали; о женщинах между прочим поговорили и разошлись.

- Так ты ничего и не можешь? - на прощанье все-таки еще раз попробовал повлиять на губернатора князь Баратаев.

- Нет. Ничего! - развел руками Друцкой. - Могу только посоветовать быть построже с мордвой.

- Только и всего?

- Только. Не дай бог, коли взбунтуются... Не допускай до этого! Держи их крепче.

- Попы держат крепко... Пристава еще крепче, и еще буду я тоже... Не вызовет ли именно такая крепость бунта?

- Нет! Вон епископ говорит: "Собором и черта поборем!" Жалуется он на ваше равнодушие к его делам.

- А я так думаю, Даниил Андреич: от черта - крестом, от свиньи пестом, а от епископа - ничем.

Губернатор ничего не смог ответить на это князю Баратаеву.

XI

Семен Трифонов добился своего.

Несмеянка собрал кучку терюхан и повел их к старцу Варнаве в пустынь. Они застали его за молитвой. Он усердно молился, не обращая на вошедших никакого внимания, хотя они шумно между собой разговаривали и даже окликнули его.

Отмолившись, Варнава поднялся и строго оглядел нежданных гостей.

- Пошто явились? Что вам надо?

Несмеянка спокойно и почтительно сказал:

- Народ хочет знать - как же так может случиться, что чужая жена, да притом же в ночное время, крадучись, входит к тебе в дом и там пребывает до самой зари и долее?

Терюхане, тяжело дыша, смотрели недобрыми глазами в лицо старца.

- А ну-ка, что он скажет?

Старец скорбно вздохнул и провозгласил, воздев руки кверху:

- Горе вам, мытари и фарисеи!.. Горе вам, мудрецы языческие!.. служители диавола! Горе!

Несмеянка сказал сурово:

- Наше горе нам известно. Оно всегда при нас. Расскажи ты лучше про себя.

Старец закашлялся, а кончив кашлять, перекрестил рот. Заговорил он на мордовском языке.

- Слушайте сказание о преподобном Малхе. Оно послужит вам для прояснения. Садитесь, добрые люди, на лавку... Садитесь.

Терюхане сели.

- Слушайте и внимайте! Преподобный Малх попал в плен к сарацинам такие арабы есть на востоке. Стал преподобный Малх рабом. Он пас овец в пустыне, вознося богу благодарность за то, что пребывает в стороне от людей. Но коварство диавола на всяком месте найдет человека. И там, при таком пустынном житии, Малх найден все же был своим злокозненным врагом. Сарацин, видя, что раб его Малх во всем служит ему усердно и верно и что скот его все приумножается, размышлял - как бы наградить его за верную службу, и порешил дать ему в супружество плененную красавицу, которая была привезена в плен вместе с Малхом на спине одного и того же верблюда...

Кое-кто из слушателей вздохнул. Деревенский гуляка Петруня Танзаров почесал затылок, улыбнулся своим мыслям. В общем, терюхане заинтересовались. Варнава, ободренный этим, продолжал увереннее:

- Призвав Малха, хозяин стал говорить ему о ней, чтобы он взял ее в супружество. Но Малх отговаривался тем, что он-де христианин, а по закону христианскому нельзя жить с чужой женой. Тогда сарацин, придя в ярость, извлек меч и хотел умертвить Малха, и если бы тот не поспешил в знак своего согласия обнять шею той женщины, то господин его пролил бы его кровь. Когда наступила ночь...

Старец Варнава закашлялся. Терюхане тоже. Петруня разрумянился, беспокойно заерзал на скамье, едва не столкнул своего соседа Лобку Чанаева. Тот взмахнул ногой, но удержался, сердито ударив локтем нескладного парня.

- Когда наступила ночь... - оглядел всех смиренно Варнава, - Малх взял ту женщину с собой в пещеру. И вот что рассказал о проведенной ночи преподобный Малх.