Жрецы и фараоны. Сны

– Еще в студенческие годы его приметил один ветеран из ПГУ, к тому времени пристроенный службой на работу в вузе. Поговорив с ним по душам, дедушка чекист (уж очень опытный кадр был) посоветовал использовать мозги парня вслепую. В вузе устроили олимпиаду среди студентов по моделированию ситуаций, ну и наш парень естественно выиграл, а победивший, по условиям олимпиады, в качестве приза получал приглашение на работу в режимный институт. Парню рассказали сказочку о подготовке разведчиков-нелегалов и что для этой самой подготовки институтом используется новая секретная методика: студентам ставится задача, которую те должны решить наиболее эффективным способом. В его обязанности входило моделировать ситуацию с тем, чтобы потом, при проверке работ студентов, использовать эту модель как единственно правильный ответ. Учитывая, что все задачи и решения виртуальные, нашему герою рекомендовали руководствоваться не нравственными принципами, а принципами необходимости и целесообразности. Парень, естественно, подписал обязательство о неразглашении, ему дали зарплату в несколько раз превышающую зарплату обоих родителей.

– Чего-то я перестаю что-либо понимать, – завозмущался Иезуит.

– Потерпи немного. На самом деле задачи ставились абсолютно реальные. Например: необходимо создать напряжение в отношениях ИРА с правительством Великобритании. Он описывает модель, из которой следует, что террористический акт, устроенный боевиками ИРА против английских военных и членов их семей (в особенности детей), вызовет гнев протеста и подтолкнет Великобританию к военным действиям. Но это только общая модель. Дальше этот малец изучает реальные места дислокаций английских военных, их количество, вооружение, планирует проведение акции по минутам и, довольный своей работой, отдает руководству института.

– И? – все еще ничего не понимая, спросил Иезуит.

– И все, – ответил генерал, – как правило, его модели брались за основу будущих операций.

– Ничего себе, – присвистнул Соломонович.

– Да-а-а, – просто сказал Иезуит.

– Точно, что этот аналитик планировал в прошлом, установить не получилось из-за отсутствия архивных материалов, но мои ребята еще роют.

– А что точно удалось установить? – с издевкой спросил Иезуит.

– Точно установить получилось, что это не он придумал план Барбаросса. Но найденный нами человек уверен, что движение Балибан было придумано имперскими спецслужбами, и наш студент имел к этому самое непосредственное отношение: ему поставили задачу смоделировать ситуацию по контролю над территориями после вывода из них имперских войск. Вот он и наваял. И вроде бы после этого он уволился из института со скандалом.

– Почему? – одновременно спросили Соломонович и Иезуит.

– Для него построение модели всегда выглядело как некая игра. Вероятно, все акции планировались им за пределами империи, а во времена «железного занавеса» информация извне шла достаточно долго и приходила всегда отфильтрованная. Но тут происходит целый ряд событий: умирает его куратор (чекист, нашедший молодое дарование), который успел стать парню и другом, и старшим товарищем и даже где-то заменил отца. Плюс все больше информации начинает просачиваться из-за «железного занавеса». И вот в один прекрасный день парень видит снятые на видео кадры прихода к власти Балибана: захват дворца, казнь руководителя Бомбанистана и его брата, введение суда шариата и эскалация напряжения в регионе… Он, естественно, понял, что юзали-то его вслепую. А он по своей натуре оказался пацифистом. Представьте его состояние, когда он все это узнал. И он пропадает.

– Как это пропадает?

– А вот так. Взял и пропал. Искали его несколько лет. Он был в ориентировках не только наших спецслужб, но и западных. Появился на горизонте спустя десять лет – приехал в страну как гражданин иностранного государства.

– А смысл? Зачем он бежал? – спросил Иезуит.

– Тогда еще империя очень тщательно следила за охраной своей секретной информации, одним словом, его бы убрали просто «на всякий случай». Видимо, он просчитал и это.

Слушая генерала, Иезуит вопросительно посмотрел на Соломоновича. Тот утвердительно кивнул, – мол, действительно убрали бы и глазом не моргнули.