Жрон

О, что мне пришлось выдержать на своём факультете. Целый шторм негодования встретил меня в гостиной. Солидарны были все. Даже как-то непривычно было видеть такое единодушие, царапнуло слегка только демонстративное неучастие в этом всём Гермионы. Та как сидела у камина с книжкой, так и осталась сидеть, быстро шурша страницами и не обращая ровно никакого внимания на разворачивающееся действо.

Хорошо ещё, у меня репутация. Дальше слов в угрозах не заходило. Поэтому я, послушав секунд тридцать нестройный хор обвинителей, со всей дури шваркнул сумкой с учебниками о стоявший рядом стол. Звук получился что надо, резкий, громкий, как пощёчина, и настолько же отрезвляющий.

Обведя примолкшую гостиную тяжёлым взглядом, послал всех в пеший тур в Австралию, и, как атомный ледокол сквозь льды, проломился сквозь плотный строй софакультетников, поднимаясь наверх в спальни.

На свою беду, следом за мной зашёл Поттер. Я даже приостановился, с интересом глядя, как беднягу форменным образом припирают к стенке.

— Только попробуй выбрать кого-нибудь не с нашего факультета! — донеслось до меня.

— Пусть прямо сейчас выбирает, — выкрикнул ещё один девичий голос. А несчастный избранный заметался затравленным зайцем, видя вокруг себя столько разъярённых девиц.

— Да что он там навыбирает! Я предлагаю жребий! — некрасивая толстушка курса с шестого, если не ошибаюсь, похоже трезво оценивала свою привлекательность и тем самым пыталась хоть как-то повысить свои шансы на победу.

Расхохотавшись, я ушёл, чувствуя, что так они дойдут до розыгрыша Поттера в карты.

А где-то через час, увидев ввалившегося в спальню Избранного, я поинтересовался, участливо разглядывая вдрызг расхристанного парня, чем всё закончилось. Нарвался на бешеный взгляд поверх очков, сняв которые Поттер принялся с яростью протирать. Вид имея угрюмый и замученный, он длинно и матерно прошёлся по всему женскому роду, после чего лишь обречённо махнул рукой и завалился на кровать, отвернувшись. Имя счастливицы я узнал уже позже от других свидетелей событий.

***

Дома я оказался поздно вечером. Обнявшись с матерью и поздоровавшись с отцом, по обыкновению пролистывающим свежие газеты, я по-быстрому умял плотный поздний ужин. К радости Молли схарчив двойную порцию. А что вы хотите с этим поездом, целый день не жрамши? И убежал к себе, сославшись на усталость.

Но, несмотря на позднее время и каникулы, предаваться лени я не собирался. Поэтому, бросив сумку на пол возле кровати, первым делом достал зеркальце связи, такое же, какое Сириус в каноне давал Гарри. Рита постаралась по моей просьбе. И быстрее, и надёжней совиной почты.

Прошептав короткую формулу, я вызвал мою агентессу на связь.

— Здравствуй, дорогой, — с секундной задержкой проворковала та. По зеркальцу прошла рябь соединения и показалось её лицо, без очков, агрессивного макияжа и с прямыми распущенными волосами.

Я поднял бровь.

— Не знал бы, что это ты, сразу бы и не узнал. [1]

Рита рассмеялась:

— То сценический образ. Мне совсем не хочется, чтобы меня узнавали на улице посторонние, да и соседям знать не обязательно, кто живет рядом с ними. Скитер, кстати, это тоже псевдоним, моя настоящая фамилия Уилсон.

— Да, тяжела жизнь журналиста, — посочувствовал я ей с улыбкой.

— И не говори, — тут её лицо уплыло из зеркала. — А я ведь сейчас в ванной, — её голос стал томным и заигрывающим. — И на мне совсем, совсем ничего нет…

Зеркальце опустилось ниже, и я сглотнул, чувствуя… Да, много что чувствуя.

— Хочешь ко мне? — задала она провокационный вопрос.

— Естественно, — какие могли быть вопросы, когда там меня ждало такое тело.

— Мой адрес, — она продиктовала координаты своей лондонской квартиры. — Жду.

А я принялся быстро собираться. Рубашка, брюки, свежие носки и трусы. Ненароком вспомнил СекторГазовсую «Носки», гыкнул и переодевался уже под немелодично выводимое: «Потому что на мне были, грязные, вонючие носки… носки».

— Мам, пап, я по делам, — бросил я, сбегая по крутой лестнице и натягивая на ходу кожанку.

— Это какие у тебя дела в десять вечера?! Рональд Уизли! — упёрла руки в боки Молли, завёдшаяся с пол-оборота.

— Встретиться надо, — я обезоруживающе улыбнулся, — с друзьями.

— Ах к друзьям… — прошипела маман. — Или к шлюхам? Знаю я к кому на ночь глядя в гости ходят. Решил, что взрослый уже, чемпионство это твоё в голову ударило, повелитель драконов недоделанный. Так и знала, что до добра эти занятия с Грюмом не доведут! Полюбуйся, Артур. Этот старый развратник сам из борделей не вылезал, а теперь ещё и сыночка надоумил. Что, рассказывал, небось, про свои похождения и тебе захотелось?

Сказать что я охренел — ничего не сказать. Вот скажите, каким это вывертом мышления можно было в моём невинном ответе усмотреть поход к шлюхам? Нет, конечно, некоторая доля правды в этом была, стоило признать, прозорливость роновской мамаши была феноменальной. Ошиблась она в другом, шлюхи мне были не нужны. Просто, думаю, представить, что сынок якшается с тёткой, годящейся ему в матери, для неё было совсем уж дико.