Жуков. Портрет великого полководца

Пограничный конфликт с японской армией болезненно воспринимался советским руководством и армией, хорошо помнивших позорные уроки войны России с Японией в 1904–1905 годах. Назревавший конфликт был своего рода вызовом новой власти, которая должна была продемонстрировать свою способность к отражению внешних угроз.

Военное руководство в Забайкалье обо всех столкновениях с частями японской армии на советско-монгольской границе отмалчивалось, а по линии погранвойск Сталин неоднократно получал донесения о все увеличивающемся военном давлении японской армии на наши дальневосточные границы. При очередной встрече с наркомом обороны он посоветовал ему назначить командиром корпуса решительного командира.

– Надо отучить японцев вторгаться на нашу территорию. Поставьте во главе наших войск такого человека, который сумеет там жесткой рукой навести порядок и посеять страх у врага, – сказал Сталин маршалу Ворошилову.

Предварительно Сталин обсуждал эту проблему с генералом С. Тимошенко, который предложил ему назначить на эту должность генерала Г. Жукова, исполнявшего в ту пору обязанности заместителя командующего Белорусского военного округа. Сталин, обладавший великолепной памятью, тут же вспомнил телеграмму, датированную в его адрес Г. Жуковым, в которой он в решительной форме просил вождя оградить его от преследования и наветов в антисоветской деятельности, так как он является наипреданнейшим человеком советской власти. Тогда же Сталин распорядился более внимательно изучить характер наветов на Г. Жукова, и люди Ежова не нашли на него компромата. Та телеграмма запомнилась Сталину смелостью и твердостью жизненных позиций генерала, близких ему по духу, и он согласился на назначение Г. Жукова командиром корпуса, получившего особые полномочия от наркома обороны маршала Ворошилова.

В конце мая, будучи заместителем командующего войсками Белорусского военного округа, Г. Жуков проводил в районе Минска полевую командно-штабную игру, в ходе которой он получил приказание немедленно прибыть в Москву, в наркомат обороны. По прибытии он был принят маршалом К. Ворошиловым, который без долгих рассуждений рассказал о цели его вызова в Москву.

– Японские войска внезапно вторглись в пределы дружественной нам Монголии, которую Советское правительство договором от 12 марта 1936 года обязалось защищать от всякой военной агрессии. – Затем он подвел Г. Жукова к карте: – Вот здесь, – указал нарком, – длительное время проводились мелкие провокационные налеты на монгольских пограничников, а вот здесь японские войска в составе группы войск Хайдарского гарнизона вторглись на территорию МНР и напали на монгольские пограничные части, прикрывающие участок местности восточнее реки Халхин-Гол.

– Думаю, – продолжал нарком, – что затеяна серьезная военная авантюра. Во всяком случае на этом дело не окончится. Можете ли вы вылететь туда немедленно и, если потребуется, принять на себя командование войсками?

– Готов вылететь сию же минуту, – ответил генерал¹

.

7 июня 1939 г. комкор Г. Жуков был назначен командиром 57-го особого корпуса. Прежний командир корпуса комбриг Н.В. Фекленко бездействовал, когда японские солдаты нарушали границу, и это подтолкнуло японское командование поставить перед собой более серьезные цели – попробовать захватить часть советской территории, плохо охраняемой, а возможно и никому не принадлежащей, и приращением новых земель снискать благодарность и поддержку своего правительства. Общественное мнение во всем мире было на стороне Японии, все мировые правительства ожидали сообщений о поражении Советов в предстоящей войне с ней.

По прибытии в далекую забайкальскую степь Жуков был удивлен, что командный пункт командира корпуса Н.В. Фекленко располагался на удалении более 120 км от границы, и тут же распорядился переместить его в расположение войск. Первые два дня Жуков посещал войска и одновременно вырабатывал план боевых действий, о котором он доложил в Москву: ведением активной обороны удерживать плацдарм советско-монгольских войск на правом берегу Халхин-Гола и одновременно готовить контрудар, чтобы отбросить японцев к границе. Чтобы контрудар был успешным, Жуков просил усилить его корпус авиацией, тремя стрелковыми дивизиями, танковой бригадой и артиллерией. Ворошилов согласился с этими предложениями, и Жуков все необходимые усиления получил. По согласованию с советским правительством в состав корпуса влились соединения и части Монгольской народной революционной армии, прибывали и части усиления, выделяемые Москвой.