Жуковский

Проблема, подробно разработанная в диссертации Чаплыгина, не минула и интересов Николая Егоровича. 12 февраля 1912 года на совместном заседании Отделения физических наук Общества любителей естествознания и Физического общества имени Лебедева Жуковский сделал доклад «Истечение воздуха под большим напором». К тому же 1912 году относятся и его доклады «О трении газов», «Аналогия между движением жидкости в открытом канале и газов в трубе», «Движение воздуха в трубе с большими скоростями».

Даже из этого краткого перечня легко сделать вывод о том, сколь активно интересовался Жуковский проблемами газовой динамики. Затем на несколько лет их вытесняют насущные для непосредственного развития авиации вопросы. И только после революции, когда начала свою деятельность Комиссия особых артиллерийских опытов, Николай Егорович сумел вернуться к интересовавшей его проблеме.

Жуковский отдается этой теме с большим увлечением. По рекомендации, которую он дал вместе с Чаплыгиным, для работы в КОСАРТОПе привлекаются исследователи из Аэродинамического института в Кучино и Аэрологической обсерватории. Жуковский знакомит коллег с трудами своего ученика Лейбензона. Он отдает свои знания и одновременно учится сам. На косартоповских пятницах собираются большие ученые, и поучиться у них есть чему даже Жуковскому.

Интересное сообщение делает академик Лазарев. Оно имеет самое непосредственное отношение к исследованиям Николая Егоровича.

— Оказывается, — докладывал Лазарев, — что можно приложить выводы кинетической теории газов непосредственно к молекулярным явлениям в газе — например, к процессу передачи звука в газовой среде — и таким — путем найти новые, важные обобщения обычной гидродинамической теории звука.

Ученые ищут, спорят, доказывают, а происходит все это в неимоверно трудных условиях. Как записано в протоколах и отчетах КОСАРТОПа — сложные теории разрабатывались «исключительно на дому, даже во внеурочное время, ввиду оказавшейся невозможности (из-за недостатка топлива) создать в помещении комиссии сносные условия для подобной работы». А вот другой штрих — 9 марта 1919 года слушали «Заявление консультантов Н. Е. Жуковского и С: А. Чаплыгина относительно предоставления им средств для продвижения по Москве вследствие прекратившегося трамвайного движения и необходимости разъездов для наблюдения за постановкой опытов».

Такова была жизнь — жестокая, наполненная неисчислимыми трудностями.

В 1919 году этих трудностей стало еще больше, чем в минувшем. Англия и Франция, Соединенные Штаты и Япония, Колчак и Юденич, Деникин и Врангель обрушили на республику свои армии. Враги вооружены до зубов; танки, артиллерия, самолеты — все, чего так не хватало советской власти, было к их услугам. Но разве мог русский народ отдать завоеванное, скрепленное кровью его лучших сынов? Один за другим были отбиты три похода могущественных государств Антанты.

Рабочие всей земли сочувствовали своим русским собратьям, старались оказать им моральную поддержку. Но рассчитывать на помощь извне не приходилось. Республика могла опереться только на своих граждан.

В таких условиях от науки требовалось многое. Делами ученых должна была стать сама жизнь — решение хозяйственных задач, удовлетворение запросов фронту. Но не все ученые поняли суть свершившегося. Среди профессуры оказалось немало реакционеров, не только не желавших помогать, а, напротив, ставивших палки в колеса. С такими людьми началась борьба.

Листая «Вечерние известия Московского Совета Рабочих и Красноармейских депутатов» за 1919 год, автор этих строк натолкнулся на ряд объявлений о том, что в различных вузах освобождаются профессорские кафедры. Объявив все профессорские вакансии свободными, советская высшая школа заместила их людьми честными, желающими работать на благо республики. Те, кто мыслями был с врагами, обратно не попали.

В номере от 12 февраля было опубликовано сообщение о вакансии в МВТУ профессуры по теоретической механике и аэродинамике. Объявление декана механического факультета было сделано на основе декрета Совета Народных Комиссаров от 26 января 1919 года. Черным по белому было написано, что профессура освобождается «за выбытием из числа профессоров Н. Е. Жуковского».

Буквально через несколько дней Жуковский заместил им же освобожденную вакансию и стал профессором советской высшей школы, получив еще одно подтверждение доверия своего народа.

Николай Егорович по достоинству оценил это доверие. Документы, сохранившиеся в архивах университета, свидетельствуют, как много делал он для того, чтобы помочь республике. Выступая в 1919 году на одном из заседаний предметной комиссии, Жуковский счел необходимым отметить работы университета, выполненные по заданию Главного артиллерийского управления Всероссийского Совета Народного Хозяйства и других учреждений, как труды, имеющие общегосударственное значение.