Журнал «День и ночь» 2009 № 5-6

1920 года, июля 30 дня. Я, уполномоченный Красноярского губчека, рассмотрев дело за № 420 по обвинению гр. Лаппо Дмитрия Евдокимовича, бывшего прокурора Енисейского окружного суда, в попустительстве и укрывательстве всех белогвардейских бесчинств, творившихся в Красноярской тюрьме. Нашёл, что весь собранный следственный материал представляет собрание показание свидетелей всё дело в защиту гр. Лаппо, установить же преступных актов по существу его обвинить или доказать, не удалось. Гр. Лаппо может быть обвиняем только за своё политическое убеждение, как бывший лидер партии кадетов. Показание же наших товарищей коммунистов, бывших в тюрьме, как тов. Корн, тов. Гоштовский, тов. Дубровинский, тов. Назаренко, тов. Шапиро и тов. Сулаквилидзе получается впечатление, что если прокурорский надзор находился не в руках Лаппо, то ещё многие сделались жертвою военных властей, жертвою военно-полевых и прифронтовых судов, так наш тов. Корн Александра Ивановна, сидевшая в тюрьме, показывает:

«Лаппо, будучи прокурором, сделал всё, чтобы изолировать от Военных и тем спасти от приказа Гайды…»

Режим в тюрьме был не тяжёл, вместо нар давали кровати, гуляли целый день, давали видеться с близкими, всё это было тогда когда Лаппо был главою Гражданской власти.

Арестованный сидевший тов. коммунист Гоштов показывает:

«Лаппо держался с нами корректно, даже более, и когда я сидел с Дубровинским, Лаппо всегда подавал нам руку и не оставлял без внимания наши заявления, когда мною было заявлено Лаппо о грубости заведывающего тюрьмы Любимова, то Лаппо его устранил от должности. Будучи на свободе я заходил к Лаппо и он мне давал пропуск не на один день, а на целые недели и месяцы. Мне известно, что Лаппо протестовал против расстрелов и заложников».

Допрошенный тов. коммунистка по делу Лаппо Дубровинская:

«…я скверного отношения Лаппо отметить не могу, всё сводилось к официальному, но вполне деликатной форме. Персонально я не могу не отметить следующие факты: последним свиданием со своим мужем перед уводом на расстрел я обязана Лаппо, который разрешил нам свидание вопреки военным властям, как т. Архиповой с ея мужем т. Яковлевой и тов. Анисимовой с Вейнбаумом».

Показание допрошенного тов. Назаренко (социал-демократ, 47 стр.)

«Я как член делегации от общества «самодеятельность» был делегирован в г. Омск для предотвращения и протеста против расстрела Военно-полевым судом тов. Дубровинского и др., что я слышал от членов Правительства Зенчикова, что протест против суда тов. Дубровинского военно-полевым судом послали и прокурор Лаппо».

Показание тов. коммуниста Сулаквилидзе:

«Лаппо… протестовал против расстрелов и смертной казни и всегда сообщал о не законных действиях Военных властей Министру юстиции и прокурору палаты в чём я убедился сам служа в архиве Иркутской Судебной палаты (52–53 стр.)».

Заключение завершалось следующими словами: