Журнал «Если», 1995 № 01

Лицо Гарта изменилось. Марис со стыдом осознала, что в тот день, когда она впервые встретила Вула в Городе Штормов, ее лицо, должно быть, исказилось точно так же.

Гарт, быстро овладев собой, произнес совершенно спокойно:

— Сказать, что я рад тебе, было бы бессовестной ложью. Айри я помню доброй красивой девушкой, никого в жизни она не обидела. И ее брата я немного знал. — Он взглянул на Марис. — Так говоришь, он твой гость?

— Да.

— Но, может, объяснишь, зачем ты его сюда пригласила?

— Не утруждайся, Марис, я более здесь не гость и никогда сюда не вернусь, — отчеканил Вул. — Запомни: я отобрал крылья в честном поединке. Я никогда не просил снисхождения и никогда его не делал. Появившийся на Состязаниях летатель обязан участвовать в борьбе. Это вашизаконы, не так ли?.. Но как бы там ни было, спасибо за радушие.

Он направился к двери. Релла кинулась за ним.

— Релла! — закричал Гарт. — Ты можешь остаться. Я не…

Релла обернулась.

— Вул совершенно прав. Я тоже вас всех ненавижу!

* * *

Ночевать Релла так и не пришла. Появилась она лишь под утро, в сопровождении Вула.

Марис, дав им по паре крыльев, велела:

— Полетайте сегодня вдоль линии берега, как можно более низко. И пусть подъемной силой вам служит бриз с океана.

Дождавшись, когда они скрылись с глаз, Марис сама надела крылья. Кружить над океаном ребята будут часа три-четыре, не меньше, она же сейчас чувствовала себя выбитой из колеи и не желала ничьей компании. Тем более — Вула-Однокрылого.

Взлетев, Марис направилась к открытому морю. Утро выдалось почти безоблачным и безветренным. Куда лететь, Марис было безразлично, и она, попав в устойчивый воздушный поток, отдалась его воле. Ей хотелось лишь парить, чувствуя на щеках свежее дыхание ветра, хотелось поскорее забыть в холодном поднебесье все былые передряги.

Рядом с нею кружили чайки, над головой высматривали добычу стервятники, внизу, там и здесь, проплывали рыбачьи шхуны. Дальше был только океан. Океан без конца и края, зелено-голубая стихия со слепящими солнечными бликами. Через час глазам Марис предстал дух ветра — диковинная птица с тонкими полупрозрачными крыльями, шириной не уступающими главному парусу крупного торгового судна. Марис впервые видела духа, хотя и не раз слышала о нем от летателей. Считалось, что духи парят только на значительных высотах, где редко появляются люди, и весьма редко подлетают к островам. Этот же, едва шевеля гигантскими крыльями, летел низко, с севера на юг, и вскоре скрылся из виду.

На Марис снизошел покой, напряжение и гнев покинули ее.

Свободный полет — высшее в жизни блаженство, подумалось ей. Все остальное — послания, которые она доставляла, честь летателя, сытая жизнь, друзья и недруги, правила, законы и легенды, ответственность и привилегии, все — вторично. Ни с чем не сравнимое чувство полета — вот истинная награда для летателя.

Похоже, Релла считает так же. Достаточно взглянуть на нее после полета — щеки горят, глаза восторженно блестят, на губах радостная улыбка… А вот Вул не такой, — внезапно с грустью осознала Марис. Ему не свойственны искренние чувства. Даже выиграв крылья, он испытает лишь злую радость.

Увидев, что солнце уже почти в зените, Марис по широкой дуге повернула и не торопясь направилась к Скални.

* * *

После полудня Марис в одиночестве отдыхала в домике. Раздался громкий настойчивый стук. Она открыла дверь. На пороге стоял невысокий худой незнакомец со впалыми щеками: длинные седые волосы зачесаны назад и завязаны узлом, одежда отделана темным мехом. Восточный. На пальцах два кольца, железное и серебряное — убедительные символы богатства и власти.

— Меня зовут Арак, — представился он. — Последние тридцать лет я летатель Южного Аррена.

Марис впустила его и, знаком указав на единственный в хижине стул, уселась на кровати напротив.

— Ты с того же острова, что и Вул. Арак скорчил недовольную гримасу.

— К сожалению. Именно о Вуле-Однокрылом я и пришел с тобой поговорить. Мы считаем, что…

— Кто это мы?

— Летатели.

Марис не понравилось высокомерие в голосе пришельца, и она вновь спросила:

— Какие именно летатели?

— Неважно, — ответил он. — Разговариваю я с тобой лишь потому, что ты, хоть и бескрылая по рождению, сердцем, по нашему мнению, все же летатель. Уверен, ты бы не стала помогать Однокрылому, знай, что он из себя представляет.

— Я его знаю, и он мне не нравится. И о смерти Айри я не забыла. Но все же считаю, что свой шанс на крылья он заслуживает.

— Шансов у него было более чем достаточно. — В голосе Арака теперь явственно звучала не только самоуверенность, но и злоба. — Знаешь, кем были его родители?

— И кем же?

— Они были порочными, грязными людишками с Ломаррона! Да, да, с Ломаррона, а вовсе не с Южного Аррена! Ты была на Ломарроне? Знаешь, что это за остров?

Вспомнив, что прилетала туда года три назад с посланием, Марис кивнула. Ломаррон был крупным каменистым островом. Плодородных земель там было мало, но зато много железа. Это богатство служило причиной частых войн. Бескрылые, населяющие остров, работали, в основном, в шахтах, и потому Марис предположила: