Журнал «Если», 1995 № 01

К горлу Марис подступил комок. Вул был жесг токо избит, особенно досталось голове и плечам: лицо превратилось в потемневшую бесформенную массу, рана на левой щеке еще кровоточила, глаза заплыли, подбородок покрывала засохшая кровавая корка.

— Вул! — вскрикнула Релла и, заплакав, притронулась к его брови, но он поспешно повернул голову и вновь едва слышно зашевелил разбитыми губами.

Марис подошла ближе. Вул сжимал ладонь Реллы левой рукой, правая же лежала на окровавленной простыне под неестественным углом к телу. Марис встала на колени с правой стороны кровати и мягко коснулась поврежденной руки Вула. Тот вскрикнул так громко, что испуганная Релла отскочила. Марис с ужасом увидела зазубренный кусок кости, прорвавший кожу у плеча.

Из-за незатворенной двери за ними пристально наблюдал Раггин.

— У него рука сломана, оттого и кричит. Слышали бы вы, как он орал, когда я тащил его сюда. Сдается мне, что у него сломана не только рука, но и нога.

Вул, тяжело дыша, замер.

Марис, встав, сердито спросила у владельца таверны:

— Почему ты не послал за лекарем? Почему не дал Вулу болеутоляющее?

Пораженный Раггин отступил.

— За вами я сходил, правда ведь? А лекарю кто заплатит? У Вула за душой ломаного гроша нет, будьте уверены. Я пошарил в его мешке…

Марис, подавляя ярость, сжала кулаки:

— Сейчас же отправляйся за лекарем! Пробежишь ли ты десять миль или больше, мне плевать! Учти, если лекарь появится здесь недостаточно быстро, то я переговорю с Правителем, и он закроет твою грязную дыру.

— Летатели, — с сарказмом проговорил Раггин; — всем и всюду распоряжаются богатые и знатные летатели. Ладно уж, я пойду, но кто же заплатит лекарю?

— Черт! — закричала взбешенная Марис. — Черт возьми! Я заплачу лекарю! Я! Твой постоялец — летатель, и если его кости срастутся неверно, то он никогда больше не поднимется в воздух! Поспеши же!

Раггин, трусливо посмотрев на нее, отбыл. Марис вновь подошла к кровати Вула. Тот что-то невнятно бормотал и ерзал на кровати, но движения причиняли ему неимоверные муки.

— Можем ли мы чем-нибудь ему помочь? — спросила Релла, умоляюще глядя на Марис.

— Да, — ответила та. — В любой таверне всегда есть спиртное. Пока не явился лекарь, сходи вниз и принеси пару бутылок. Алкоголь ослабит боль.

— Что мне принести? — спросила Релла. — Вина?

— Нет, нужно что-нибудь покрепче. Поищи бренди или… Как называется ликер с Повита? Его еще приготовляют из зерна и картофеля…

Релла кивнула и ушла. Вскоре она вернулась с бутылкой бренди местного изготовления и флягой без наклейки. Отхлебнув из фляги, Марис поморщилась и сказала:

— То, что надо.

Релла приподняла Вулу голову, Марис поднесла флягу к его губам, Вул сделал несколько жадных глотков и потерял сознание.

Только через час с лишним прибыли Раггин и лекарь.

— Вот и мы. — Взглянув на бутылки у кровати, хозяин таверны хмуро добавил: — Ты заплатишь и за них, летатель.

* * *

Лекарь, вправив Вулу сломанные руку и ногу, наложив на них шины и, смазав его опухшее лицо мазью, дал Марис бутылочку с темно-зеленой жидкостью.

— Сей бальзам действует значительно эффективней, чем бренди. Он снимет боль и поможет больному заснуть.

Лекарь ушел, оставив Марис и Реллу наедине с Вулом.

— Его избили летатели? — спросила Релла с болью в голосе.

— Сломаны правая нога и правая рука, левые же не повреждены. Думаю, что нападение организовал летатель. — Повинуясь внезапному импульсу, Марис обшарила окровавленную одежду Вула. — Гм. Как я и предполагала, ножа нет. Либо нападавшие отобрали его, либо Вул выронил его.

— Надеюсь, он достал ножом хоть одного! Думаешь, здесь не обошлось без Корма? Ведь Вул непременно завтра отобрал бы у него крылья.

— Не завтра, а уже сегодня, — сказала Марис, взглянув сквозь пыльное окно на светлеющее на востоке небо. — Нет, это был не Корм. Он, конечно, ненавидит Вула, но я его хорошо знаю: он слишком горд, чтобы пойти на низость.

— Тогда кто же? Марис покачала головой.

— Не знаю, Релла. Очевидно, виноват какой-то ненормальный. Возможно, друг Корма, а возможно, друг Айри. А, может, Арак или его приятель. Вул обзавелся кучей врагов.

— Вул хотел, чтобы я пошла к нему, а я отправилась к Гарту, — виновато сказала Релла. — Если бы я была с ним, то на него не напали бы.

— То лежала бы такая же окровавленная и избитая. Релла, дорогая, вспомни приколоченных к нашей двери буревестников. Нам напомнили, что мы — однокрылые. — Марис вновь взглянула в окно. — Что ж, пришло время признать, что я всегда была и буду летателем лишь наполовину.

Марис, переведя взгляд, печально улыбнулась Релле. Та казалась озадаченной, и Марис поспешно добавила:

— Довольно разговоров. До начала Состязаний осталось лишь несколько часов, и тебе необходимо поспать. Не забывай, сегодня тебе предстоит выиграть крылья.

— Я не усну, — запротестовала Релла.

— Разве тебе хочется, чтобы тот, кто избил Вула, вышел победителем дважды?

— Нет.

— Тогда отправляйся в постель.