Журнал «Если», 2006 № 12

Я медленно выпрямился, взглянул на экран и увидел, что у кувшинки осталось пять лепестков, а шестой, то есть первый, перегруженный семечками, куда-то подевался. Спустя секунду облетели третий и пятый лепестки. Потом отвалились остальные три. Теперь это был не цветок, а обычная металлическая труба с заостренным концом.

— Ну, Вадим, что? Что теперь? — одними губами прошелестел профессор.

— Пусть потянет, — хрипло ответил я.

— Что?

Я прокашлялся и повторил:

— Пусть потянет на себя. Разве вы не видите, это же рычаг!

— Как лучше, а? — Герасим выпятил грудь, простер вперед левую руку и продекламировал: — Наземь спустясь, воспоследуй за мною немедля. Или… — Сменил руку и продолжил: — Наземь спустившись, немедля последуй за мною.

— По-любому плохо, — резюмировал я. — Лучше уж так. Оземь ударившись, оборотись человеком и прекрати изводить нас стихами своими.

— Перестаньте заниматься ерундой, — вмешался профессор. — У нас хватает профессиональных лингвистов из числа неудавшихся поэтов. Формулируйте пожелания прозой. И пожалуйста, побольше формальных требований, раз уж наш гость к ним так неравнодушен.

— Ну, первым делом пусть все-таки выберется из своей гайки, — сказал Герка. — А то взял моду, чуть что — люком хлопать. Отведем его подальше. Метров на двадцать пять минимум, чтобы силовое поле не дотянулось, или что там у него. Оборудуем какую-нибудь беседочку здесь же, под куполом. Потом…

Тут я отвлекся, чтобы в очередной раз прокрутить утреннюю запись. В седьмой, если быть точным.

Вот горе-контактер нерешительно берется за рычаг и тянет его на себя. Мгновение спустя в стене «гайки», в полуметре от земли, распахивается люк. В открывшемся проеме стоит пришелец, похожий на полутораметровую сороконожку. Точнее, сорокавосьминожку: теперь-то видно, что на широкой гладкой спине нет дополнительной пары конечностей. Трапециевидная голова, а вернее сказать, верхний подвижный сегмент туловища, обращена к контактеру. Выпуклые, как у рака, лампочки-глазки приветливо шевелятся. Пришелец открывает похожий на воронку рот, слышится речь:

— Брат мой по разуму, рад, что в тебе не ошибся.

Ты доказал, что достоин, пройдя испытанья.

Верю, нас ждет впереди много славных свершений,

А посему умолкаю и жду указаний.

— Э-э… Что? — спросил переговорщик. Голос его оказался под стать внешности: тонкий и неуверенный.

— Только не вздумай меня изводить ожиданьем,

Времени много и так уж потрачено всуе.

Так что, отринув сомненья, командуй, что делать:

Мне ли спуститься к тебе иль поднимешься сам ты?

— Ну… — промямлил контактер и беспомощно оглянулся на камеру. — А как вам удобнее?

Люк захлопнулся.

— Идиот! — простонал я, хотя за семь просмотров мог бы и привыкнуть. — Извините, Аркадий Петрович. Почему вы его не смените? Или численность землян тоже лучше до поры не афишировать?

— Я не могу, — ответил профессор. — Видите ли, во всем остальном у нас полный карт-бланш, но этот паренек… — Он поморщился. — Можно сказать, что нам его навязали. На самом деле он не так плох, просто очень волнуется. Слишком высоки ставки. Ну, и потом, коней на переправе, сами знаете…

— Так то коней, — возразил я. — А это, по-моему, пони. Аркадий Петрович вздохнул и ничего не сказал.

А я повторно пробежал глазами расшифровку послания, поступившего с инопланетного корабля спустя час после провальной попытки контакта. На сей раз пришелец не удостоил нас своим изображением, так что можно сказать, это было аудиописьмо. Короткое, всего пять строчек.

Оно гласило:

Глупость, а также халатность, но не оскорбленье

Вижу в случившемся и оттого вас прощаю,

Ждал я немало, так дам вам еще три попытки.

Ими воспользуйтесь, или, клянусь чем угодно,

Вы пожалеете. Я же забуду про жалость.

— Сорок шагов отсчитав в направленьи восхода, Мы остановимся подле тенистой беседки.

Я сяду слева от входа за маленький столик,

Ты же займешь свое место по правую руку.

Лишь мы рассядемся, тотчас появится третий,

Это и станет сигналом к началу беседы…

В этом месте пришелец, который до сих пор слушал контактера с молчаливым одобрением, перестал качать головой. Дежурный физиономист, последние две минуты простоявший с поднятым большим пальцем, медленно опустил руку и нахмурился.

— Что-то не так, — пробормотал Герка.

Пришелец не дал контактеру договорить.

— Двум сторонам для беседы не надобен третий.

Так для чего он появится средь говорящих?

Я опустил микрофон к подбородку и повысил голос, перекрывая озабоченный гул в наушниках: