Журнал «Если», 2007 № 05

— Нет-нет. Конечно, нет, — просигналил Библиотекарь. — Но мне очень хочется, чтобы имелось эстетически приемлемое объяснение происхождения жизни в нашем мире.

Аура Хранителя потемнела.

— Да. Это серьезный вопрос… — Аура просветлела. — Теперь поговорим о дневнике…

— Да, конечно. Я перешлю его сразу в рассеиватель. Но не хотите ли вы перед этим просканировать оставшуюся часть документа?

Хранитель ненадолго задумался.

— Нет. Сейчас я слишком возбужден, чтобы сканировать дальше. Я поглощу оставшееся, когда документ попадет в эфир. — Он излучил ауру задумчивости, потом положил цилиндр на лабораторный стол. — Но все же я хотел бы завтра встретиться с тобой снова… при первом свете плюс два, если это возможно.

— Да. Конечно.

Вскоре после главного рассвета Хранитель ворвался в лабораторию. Там его уже ждал Библиотекарь.

— Проклятые дохлопольные теоны, — прерывисто просигналил Хранитель. — Они заявили, что дневник — ловко сфабрикованная подделка. А в доказательство приводят тот факт, что тела инопланетянина у нас нет.

— Знаю, — просигналил Библиотекарь, чья аура демонстрировала уныние. — Теоны всегда были лучшими рассеивателями в эфире, чем мы.

Хранитель продемонстрировал согласие:

— Боюсь, что так. После заявления о мошенничестве они станут сильнее, чем когда-либо. — Он перетек к лабораторному столу и взял цилиндр. — Я был настолько разъярен, что не смог завершить сканирование.

— Скоро конец, — просигналил Библиотекарь. — Если хотите, можете просканировать его сейчас.

— Спасибо.

* * *

Запись 98.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 7 июля 2048 года — 11:22.

Почти смешно. Стал разглядывать плату и обнаружил контакт с холодной пайкой — дурацкой холодной пайкой. Элементарщина. Я все исправил за пятнадцать минут.

Схема и после этого не заработала. Когда я включил плату, та испустила дикий набор электромагнитных полей. Все компьютерные и видеомониторы сразу свихнулись.

Но трагикомедия в том, что отклонитель поля отклонил и меня от решения. Я кое-что пересчитал (понять не могу, почему в NASA не отыскали выход) и обнаружил, что если переберусь в спасательную шлюпку, то смогу в ней маневрировать, находясь перед «Капсулой времени». Окружающее корабль поле Ричардсона должно экранировать и шлюпку. Я просто мог дать полную тягу и вырваться из объятий черной дыры. Теперь я заставляю себя не думать об этом — ведь я угробил миллиарды лет упущенных возможностей.

Теперь-то я могу спастись, но лететь мне некуда. И что толку от такого спасения?

* * *

Запись 99.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 8 июля 2048 года — 09:33.

Скоро станет совсем тихо — как в горной долине после снегопада. Я выключу двигатели, теперь уже очень скоро. И тогда «Капсула времени» наберет скорость, соскользнет за горизонт событий, где время практически останавливается, а затем упадет в черную дыру. Интересно, как долго поле Ричардсона будет меня защищать, прежде чем кораблик раздавят или разорвут приливные силы? Быть может, вечно — что бы это ни означало.

Теперь, приняв позитивное решение, я чувствую себя немного лучше. Странно, но до сих пор я не считал самоубийство позитивным решением.

У меня еще сохранилось достаточно научного любопытства, и я пытаюсь представить, как будет выглядеть прохождение через горизонт событий. Впрочем, это слабое и рудиментарное любопытство, поскольку поделиться наблюдениями будет не с кем. «Нет человека, что был бы сам по себе, как остров», — сказал кто-то. Кажется, Джон Донн. Я едва не рассмеялся. Откуда он это знал? Как он вообще мог это знать?

Забавно — когда умру я, умрет и Вселенная. Она меня не переживет. Как ни странно, меня это утешает.

Мне хочется умереть с каким-нибудь символом человечества. Наверное, с музыкой. Какая музыка больше всего подходит для смерти Вселенной? «Девятая симфония» Бетховена? «Незаконченная симфония» Шуберта? Что ж, если она не закончена сейчас, то не будет закончена никогда. Пожалуй, выберу «Девятую».

* * *

Запись 100.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 8 июля 2048 года — 10:00.

Только что поел. Последний завтрак.

Пишу это под музыку Бетховена. Наверное, это моя последняя запись. Возможно, вообщепоследняя запись (100 — хорошая круглая цифра для конца времени).

Мне осталось лишь нажать выключатель. Потом могу сидеть и наблюдать в телескоп, как умирает Млечный Путь. Другие галактики к тому времени станут настолько далекими, что окажутся за пределом разрешения телескопа. Я уже мысленно вижу, как в поле тяготения черной дыры звезды синеют, приобретая сочный и приятный оттенок, затем постепенно бледнеют, переходя в невидимый ультрафиолет.