Журнал «Если» №07 2010

— Как выглядел дух-покровитель? — спросил наставник. — Показывал карту или ты видела войска, словно птица, парящая над ними?

— То был голос, и я словно сразу узнала о том, что надлежит сказать.

— Отчего же молчала до сих пор?

— Робела, господин. Но увидела карту, и дух воспрянул во мне.

— Воспрянул, значит?.. Что он еще поведал?

Герцог и наставник выслушали рассказ о шатрах и повозках, закидали вопросами: десятки там их или сотни, какого цвета мундиры, что за снасти на подводах? Обменялись взглядами.

— Были случаи таких снов, — сказал герцог. — Моему прадеду дух повелел сместить тогдашнего правителя. Это в хрониках записано. Но записано также; что еще два стоднева перевал непроходим.

— Дорога открыта, высокородный господин. Снег вымело ветрами.

Герцог нахмурился, подошел к карте.

— Сейчас посоветоваться бы с маршалом, — сказал он. — Но, Фалин, ты вызвал сомнения. Поднимем третью и четвертую гвардии и пойдем налегке двойными переходами, тогда успеем встретить их у моста через Рису. Это плохо. Но если они перейдут реку, то будет хуже.

— Фуража не хватит, — покачал головой Фалин.

— Ничего, фуражиров вдогонку пошлем.

— Тогда объявим войску, что это учение.

— Выход к реке Пандухт может счесть объявлением войны.

— Да и Враг на его голову! — вскричал герцог. — Пусть думает, что хочет, все равно воевать. Пойдем на восток. Будет знать, как на меня покушаться!

— Прошу передать командование другому, а собой не рисковать.

— Верный друг, — растроганно сказал герцог. — Без меня войско начнет роптать. А со мной пойдет куда угодно. Не встретим противника, перейдем через горы, закрепимся на той стороне, а там посмотрим. Эту сновидицу держи у себя под крепкой охраной. Пусть с ней поговорит брат Навассар, но чтоб без рвения. Вдруг… Об этом позже. На время похода назначаешься моими голосом и рукой. Маршалу предоставляется отдых по причине… сам придумай причину. Если не вернусь, станешь регентом при наследнике.

Обратно Зенобию вели, плотно обступив, чтобы телами защитить от нападения. В комнате она прямо в башмаках упала на широкую кровать и, улыбаясь, долго смотрела на цветастый полог. «Что-то должно измениться», — шептала она.

Кавалеры внесли ширму, установили перед диванчиком и попросили не выходить, пока здесь приберутся. Один из них обнажил шпагу и встал перед ширмой. Сквозь щель в створках Зенобия увидела, как слуги внесли большую медную лохань, потом появилась бадья, от которой поднимался пар, затем в комнату вошли две служанки под присмотром кавалеров, одна наполнила лохань водой, другая разложила на кровати платья, стопку простыней и полотенец. Кавалер деликатно кашлянул и вышел из комнаты. Скинув лохмотья, Зенобия осторожно погрузилась в теплую воду и закрыла глаза. Жизнь действительно меняется, подумала она, даже если ее осталось немного.

Брат Навассар явился вечером того же дня. О нем в городе судачили едва ли не с большей опаской, чем о Фалине. Брат Навассар был личным хранителем герцога от происков Врага. Зенобия представляла его высоким хмурым мужчиной, который насквозь видит сущность человека и куда направится эта сущность после смерти: вверх — в огонь и муки, или вниз — в прохладу и покой.

Он оказался невысоким, гладко выбритым, с улыбкой, не сходящей с круглого лица.

Пока Зенобия робко жалась к стене, брат Навассар плеснул вина и пригубил.

— А ты почему стоишь, сестра? Садись, поговори со мной.

Зенобия присела на край стула. Брат Навассар спросил, когда в последний раз она ходила к сокровенной беседе в ближайшее устроение? Слово за слово, он узнал о ее жизни на маяке. О том, как осталась одна, о суетной тетке и о том, как страшно было сидеть в заточении у неведомых злодеев в амбаре, а еще страшнее — в узилище замка. Благочестивый брат сочувственно кивал головой и за весь вечер ни разу не заговорил о духе-покровителе.

После того как он пожелал добрых снов и ушел, Зенобия долго сидела за пустым кубком, собирая разбегающиеся мысли. Брат Навассар оказался нестрашным человеком, решила она. Может, рассказать ему о видениях, о происках Врага?

Утром, открыв глаза, она обнаружила, что Навассар стоит над кроватью и пристально смотрит на нее. Вздрогнув, Зенобия хотела было нырнуть под покрывало, но он строго поднял палец, и она замерла.

— Слышишь пение труб? — грозно спросил Навассар.

Сквозь толстые стены доносились резкие протяжные звуки.

— Это мой высокородный покровитель выступает в поход, — сказал он. — Пока не поздно вернуть его назад. Герцог великодушен, а если ты была введена в обман Врагом, я помогу тебе избежать страшной участи! Понимаешь, что говорю, ничтожная! Покажи руки!

С этими словами он сдернул с нее покрывало, с неудовольствием оглядел ее тело и кинул съежившейся Зенобии платье.

— Прикрой срам и вставай!