Журнал «ЕСЛИ» №7 2007г.

Артур завел мотор и отъехал на несколько метров. На причале стоял дежурный по пляжу, смотрел из-под ладони. Виталик догнал лодку Артура. Ухватил за борт.

— Слушай, не держи меня за дурака. Она куда-то девалась! А я нырял вчера днем, видел клетку под причалом… А в сарае сетка мокрая!

Артур повернул к нему злое, красное от солнца лицо — лоб и глаза в густой тени козырька.

— Видел клетку? Больше ничего не видел? Парня, который до тебя был, с рельсом на шее — не видел?

Взревев мотором, лодка Артура рванула прочь, и Виталик едва успел отдернуть руку от ее борта. Не то свалился бы в воду.

Медленно тянулся день. Девушки с длинными волосами, глядящие на молодого спасателя снизу, из воды, поначалу заставляли его вздрагивать. Но время шло, палило солнце и притуплялись мысли. Он почти ничего не ел, зато выпил весь запас воды и соков. Несколько раз приходилось отлучаться с поста в туалет.

Он ничего не знает. Он и не должен ничего знать. Сидел, ловил рыбу. Разговаривал с русалкой. Потом она пропала. Мало ли что с ней случилось!

«Ты когда-нибудь нарушал запреты?»

Никогда. И желания не возникает.

Он едва дождался окончания рабочего дня. Сразу же пошел в кафе «Волна» и напился, кажется, за полчаса — реактивно. Проснулся с головной болью в чужой постели; оказалось, на втором этаже кафе работает маленький бордель…

Тетка лет тридцати, с остатками косметики на лице, смотрела на него осуждающе:

— Пить надо меньше. А то совсем импотентом станешь. Виталик едва сдержался, чтобы не садануть ей по зубам. Страшно болела голова; он вошел в море, не раздеваясь, в оранжевой футболке с логотипом пляжа и таких же шортах. Поплыл к буйку, миновал его, устремился к горизонту, мощно и мерно взмахивая руками. Рассчитывал проплыть несколько километров, но скоро задохнулся, захлебнулся соленой водой, и пришлось остановиться.

Не маленький. Не ребенок. Должен был понимать, что большие деньги никогда не приходят «за просто так».

***

— Это не то, — Эрвин протянул через стол прозрачную папку с рукописью. — К сожалению, это совсем не то.

Диана нахмурилась. Она считала себя отличным журналистом и неплохим писателем. У нее вышли в большом издательстве две книги для подростков.

— Вот ты написала, как девушку обманули и продали. Так могло быть на самом деле. Это правда. Из голой правды никогда не выйдет мифа. Это как соль.

— Что?

— Все ингредиенты вроде бы на месте… Слог, сюжет, характеры… Но нету соли. Нет главного образа, из которого вырастет миф.

— Слишком умозрительно.

— Послушай. Это должна быть грязная история и захватывающая одновременно. Обаятельная, животно-притягательная в своем цинизме. И написанная с точки зрения парня — его чувства. Его полнейший, оголтелый, лысый цинизм. Понимаешь?

— Не понимаю, — сказала Диана. — То, что ты говоришь, конечно, красиво — про соль, и все такое. Ты хочешь, чтобы домик был с тремя этажами, при этом обязательно одноэтажный, очень крепкий, недорогой, сложенный из вареной колбасы. Вот примерно этого ты требуешь.

— Ну, извини, — Эрвин отвернулся.

Это была его пятая встреча за день. Распрощавшись с очередным кандидатом в мифотворцы, он перезванивал Вельке: «Как дела?» — «Нормально». У Эрвина всякий раз сердце обмирало.

Бронированная дверь. Сигнализация. Он запретил жене выходить из дома и отвечать на телефонные звонки. Он запретил ей подходить к окну. Она сидит там, одна, делая вид, что ни капельки не боится. «Как дела?»

Формально он не нарушал запретов. Не покупал русалок, не выпускал их в море. Не писал разоблачительных статей. Но он встречался с журналистами, он вел длинные разговоры и не верил, что тема этих бесед надолго останется тайной.

— Веля, я закончил. Еду домой.

— Жду тебя. Все в порядке.

Все, к кому он обращался, сразу думали о простом: документальная история из жизни работорговцев и их жертв. Половина кандидатов сразу отказывалась под надуманным предлогом. Прочие сомневались. Те немногие, что брали у Эрвина аванс и садились за работу, приносили потом разнообразные вариации на одну и ту же тему: русалки не должны плавать к берегу, их там приманят и продадут в бордель.

Талантливые и бездарные, наивно-детские и полные тошнотворных подробностей, профессиональные и любительские рассказики стоили ему немалых денег. Чтобы покрыть расходы, он брался за большие аналитические статьи для промышленников, за эссе для глянцевых журналов, за переводы, астрологические прогнозы, телеобзоры, — он брался за все. Он сидел ночами. Велька помогала ему, работая тихим, бессменным, очень эффективным секретарем.

— Почему ты так долго не брала трубку?!

— Я была в ванной…

— Таскай с собой! Я же просил тебя… Сразу же бери трубку, когда я звоню!

— Все в порядке, Эрв. Не беспокойся, все в порядке.

***

Три дня был шторм — баллов шесть-семь. Купальщики валялись в белой пене, брызгаясь и хохоча. Спасатели бродили вдоль берега с мегафонами, выгоняя из воды всякого, кто осмелился войти в море хотя бы по колено. Волны перекатывались через пирс.